Кристофер Райх - Банкир дьявола

— Черт побери! — пробормотал Спенсер, отводя голову от окуляра и откидываясь на спинку кресла.

До тех пор, пока он не справится со всеми этими архиважными пикселями, нельзя будет использовать эту картинку, чтобы с помощью специальной идентификационной программы сопоставить ее с фотографиями в базе данных ФБР. Нет, он не пойдет к Оуэну Гленденнингу, пока не добьется убедительного результата. Картинка без имени никому не нужна.

Сэм Спенсер, которому исполнилось тридцать семь лет и один день, заведующий принадлежащей ФБР лабораторией анализа судебных фото-, видео- и аудиоматериалов, работал над улучшением качества последних секунд сохранившейся цифровой видеозаписи, найденной в квартире Мохаммеда аль-Талила, вот уже тридцать шесть часов. То, что началось как суперсекретный аврал, продолжилось как ночная сверхурочная работа, плавно перешедшая в дневную и нарушившая все планы на день рождения. Вообще-то, он не возражал против того, чтобы пропустить праздничное застолье с женой и родителями. А вот чего ему действительно не хватало, так это горы желтых пакетов с новыми заданиями у его двери. Спенсер относился к своим служебным обязанностям чрезвычайно ответственно. Поэтому чувствовал, что в выходные придется разбирать завалы.

Работая в оборудованном кондиционерами домике на территории Академии ФБР в Квантико, штат Вирджиния, Спенсер обслуживал не только ФБР, но также местные и международные полицейские органы, занимаясь аудио-, видеозаписями и фотографиями. Заявки поступали разные. От перевода записей из формата НТСК в формат ПАЛ до ремонта простреленных видеокамер. Больше всего времени уходило на записи видеокамер наблюдения, установленных у банкоматов, для получения четких снимков грабителей, а иногда и убийц. Работа эта была очень важна, и он ее любил.

Однако никогда еще ему не давали задание такое значительное. Причем проходящее под грифом «совершенно секретно» — с пометками «не копировать» и «государственной важности». О том, какое это безотлагательное и срочное поручение, ему твердили без конца. Да еще эти бесконечные звонки. Каждые четыре часа ему названивал из ЦРУ заместитель директора по оперативной работе, чтобы узнать новости о том, как продвигается работа, и разговор их всегда заканчивался строгим предупреждением, что Сэм ни с кем не должен делиться этой информацией.

Под рукой у Сэма постоянно находилась коробка шоколадных конфет фирмы «Сиз». Больше всего ему нравились ромбики темного шоколада с начинкой из ганаша — густого ароматного шоколадного крема. На них Спенсер теперь и устроил настоящую охоту. Вообще-то, ему, похоже, удалось выловить и съесть их все, но дело стоило того, чтобы проверить еще раз. Он шарил пальцами под золотой пупырчатой фольгой, отделявшей верхний слой конфет от нижнего, и пытался нащупать, что там под ней. Но совесть заставила его остановиться. В конце концов, начинать есть нижние, не покончив с верхними, — это настоящее жульничество. Найдя конфетку с ореховой карамелью, он сунул ее в рот. Вообще-то, шоколадные конфеты для него не роскошь, а необходимость. Шикарная подкормка для мозга.

Разжевывая этот кондитерский шедевр, Спенсер пересек комнату и подошел к жужжащему белому агрегату размером с холодильник. Натянув пару хирургических перчаток, он еще раз прогнал исходное изображение через аппарат цифровой фотокоррекции «Кэнон-ХЗ». В ходе выполняемых на нем операций картинка разбивалась на отдельные пиксели, а затем с помощью программы искусственного интеллекта каждый из них сравнивался с пикселями, окружающими его, и либо акцентировался, либо сглаживался, что заметно усиливало детализацию изображения. Примерно то же самое происходит при участии мозга и в человеческом глазу, когда кто-то смотрит на соборы, вышедшие из-под кисти Моне. Чем дальше отходишь от картины, тем больше собор оказывается «в фокусе».

Сейчас Спенсер прогонял изображение через аппарат фотокоррекции уже в пятый раз. То, что на входе казалось пятнышком на зеркальных очках, превратилось в худощавую брюнетку в брюках цвета слоновой кости и подходящей к ним по тону футболке без рукавов. Образцовая работа, что ни говори. Но, как говорится, на это чашки кофе не купишь. Ему требовалось лицо. Проблема заключалась в том, что оборудование и так работало почти на пределе своих возможностей. Больше ничего из него не выжмешь. Этот заход мог считаться последним.

Откинув со лба прядь волос, Спенсер вернулся на прежнее место и, оседлав красное вращающееся кресло на колесиках, подъехал на нем к фотокорректору.