Джонатан Барнс - Люди Домино

— Левиафан! Левиафан!

И одновременно я услышал их рваное дыхание и ощутил необычный, резкий запах их пота. Медленно, очень медленно поднял я голову.

Они появились как хулиганы на церковном празднике — человек двадцать, не меньше, все как на подбор с пунцовыми лицами, они угрюмо приближались тяжелой неуклюжей поступью, которая появляется у вас, когда вы выбираетесь из метро в час пик.

— Левиафан… Левиафан…

Я поднялся.

— Неужели вы не можете противиться этому? — спросил я у бородатого здоровяка в форме почтальона, который, казалось, вел толпу.

Он ощерился и выдохнул:

— Левиафан… Левиафан…

Я уже начал думать, что не так это и плохо — окончить свою жизнь рядом с дедом, как вдруг голова почтальона неожиданно взорвалась праздничным красно-розовым фонтаном. Не успев даже ойкнуть, он рухнул на землю, а все, что выше шеи, превратилось в осклизлый остов хрящей и костей.

Я повернулся. Возле моего дома стояла старая коричневая «нова», и из водительского окна высовывался человек, которого я вроде бы узнал. В руке он держал дымящийся пистолет.

— Садитесь! — закричал он. — Садитесь в машину!

При звуке выстрела роботы сжались от страха, но теперь пришли в себя и начали перегруппировываться и уже двигались в мою сторону, у них появился новый вожак — толстяк в полосатом костюме и полосатой рубашке.

Я в последний раз протянул руку и коснулся ладони деда.

— Это мой дед, — крикнул я в ответ. — Я не могу его оставить.

Человек в машине посмотрел на меня как на идиота.

— Вы уже ничего для него не сможете сделать.

— Вы не понимаете. Он… самый важный человек.

— Левиафан!

Живот распирал полосатую рубашку, жирная складка нависала над пряжкой ремня — вожак роботов решительно топал в моем направлении, остальные семенили следом.

— Да бога ради, садитесь вы в машину!

Я посмотрел на то, что надвигалось на меня, сжал руку деда и принял решение.

— Прости, — сказал я. — Прости меня. — Потом встал и повернулся.

Я подбежал к машине и забрался внутрь. Несмотря на изможденный вид, заросшие щетиной щеки и налитые кровью глаза, я тут же узнал своего спасителя.

— Здравствуйте, Генри, — сказал он и рассмеялся высоким нервирующим смехом.

— Вы меня знаете?

— Ведь вы Генри Ламб?

— Да, сэр, — сказал я. — То есть я хотел сказать: да, ваше высочество.

— Я хочу, чтобы вы называли меня Артур, — сказал водитель и, надавив на педаль газа, со скрежетом рванул с места и промчался по груде мешков с мусором, едва не сбив нескольких роботов.

Когда мы оторвались от них, я снова спросил, откуда ему известно мое имя.

— Вы мне снились. Кот мне все рассказал.

— Какой кот?

— Такой маленький, серый. Он научил меня бороться с воздействием амперсанда. Он рассказал мне, как закончить все это.

— Извините, что я вам это говорю, — сказал я. — И кстати, благодарю за мое спасение, но разве вы не враг? Разве мы не воюющие стороны?

— Война сегодня закончится, — твердо сказал Артур Виндзор. — Вы и я, Генри. Мы вместе положим ей конец.

Отъезжая от Тутинг-Бека, мы своими глазами видели падение города. Дома дымились, тротуары устилали горы битого стекла, машины превратились в обгорелые остовы, а все улицы были в красных разводах. Я увидел сплющенную всмятку автобусную остановку и нечто похожее на клочки одежды на дороге, словно на магазин секонд-хенда сбросили бомбу во время благотворительной распродажи.

Повсюду на улицах были люди, выстраивающиеся в импровизированные колонны, они как зомби шли в одном направлении, и нам ничего не оставалось, как только тащиться со скоростью катафалка в этой толпе. В своем неуклонном стремлении к цели те, что посильнее, затаптывали более слабых. Несколько раз я просил принца остановиться и хотя бы попытаться помочь несчастным, но он лишь раздраженно отмахивался, говорил, что у нас нет времени на сантименты, и продолжал ехать дальше.

— Они пытались свести меня с ума, — сказал он. — Вы можете такое представить?

Я посмотрел на спутанный ежик его волос и выпученные глаза и подумал, что представить такое мог бы, пожалуй, без особого труда.

— Они пытались посадить меня на иглу. Показывали мне призраков и обрывки правды. Бог знает зачем, но я думаю, они хотели, чтобы я убил свою жену.

Мы оставили Тутинг и, следуя за толпой роботов, в общих чертах повторяли мой старый маршрут на работу — через Клапам, Брикстон, Стоквел и Ламбет. Чем дальше мы ехали, тем больше улиц были забиты толпами и тем труднее было маневрировать в этом человеческом потоке.