Александр Чебышев - Объект Х

-Десять, - спокойно поправил его Дубов, - У него минимум десять!

-Э-э-э, дорогой, - укоризненно покачал головой Зурабов, - Нельзя последнее отнимать, а то человек бандитом станет! Оставим ему тыщи три хотя бы! Так вот ты склоняешь его заплатить выкуп и берешься вывести его отсюда. Скажешь, что раньше увлекался химией. Панимаэшь?

-Но я не увлекался химией! - воскликнул Саша Дубов, начиная понимать план Зурабова, - Из всей химии я знаю только Н2О и С2Н5ОН.

-Нэ беда, дорогой, поможэм! Мы же рядом будэм! Ну, план понятен? Отсюда уедете на той "Ниве", - Зурабов кивнул в сторону села.

-Она же чужая! - воскликнул Тараскин, разливавший в это время чай.

-Ерунда, дорогой, нэ бэри в голову! Я знаю этого водителя! Объясню, что так надо - он поймет!

Дубов молча курил сигарету и обдумывал план Зурабова. Несомненно это был авантюрный план, но это то и привлекало. Что-то подсказывало Дубову, что здесь надо отказаться от академических разработок.

В это время подошел лейтенант Кобадзе, наблюдавший за селом и сообщил, что гуляние затихает, свет в окнах стал гаснуть.

-Пора! - шепнул Зурабов и Дубов утвердительно кивнул головой:

-Ладно, капитан, быть по-твоему. Если переговоры увенчаются успехом - дашь сигнал фонарем. Держи. С Богом! Смотри только, у этого Деревянко все штучки со смертельными секретами, так что ты поосторожней там!

-Аллах поможет, шайтан не съест! - сказал Зурабов и исчез в темноте.

Деревянко проснулся от какого-то непонятного шума и не был уверен, правильно ли он оценил его источник.

Накануне обед, устроенный Айдонтом, затянулся до ночи. Естественно, что после этого куда-либо ехать уже не было никакой возможности, да и водитель Казбек был изрядно пьян, впрочем Деревянко еще больше. С трудом он вспомнил, как они с Казбеком погрузили пятилитровую бутыль с водкой в "Ниву", причем Деревянко упорно предлагал распить её "для пробы". Потом их повели в какой-то дом, где они благополучно отрубились.

Воспоминания Ивана прервал громкий выстрел, затем где-то на улице заорали на непонятном языке, затем прогремела короткая автоматная очередь. В доме грохотали шаги, прерываемые криками. Опять грохнул выстрел и Деревянко понял, что здесь что-то не так, но голова соображала очень туго. Он взглянул на кровать Казбека и увидел, что она пуста. Машинально Иван протянул руку к плечевой кобуре, но тут вспомнил, что вчера он так и оставил свой пистолет и нож в кабинете Айдонта, а ручку с отравленными иглами кому-то вчера спьяну подарил. Чемодан с остальными вещами, которые могли сейчас пригодиться, остался в машине.

"My Lord! Nu i nazhralis! Oh my head!"* - в отчаянии думал Деревянко, не зная, что предпринять. Внезапно дверь в комнату распахнулась и на пороге возник детина в камуфляже с автоматом. Он что-то крикнул на гортанном непонятном языке.

-Их бин непонимайт! - с трудом выдавил из себя Иван, - Не разумею! Нихт шиссен!

* "Кажется, я вчера выпил немного лишнего!" (шотл.диалект)

Детина рассмеялся:

-Руссо?

-Руссо, руссо, - кивнул Деревянко, - Михаил Светлов. Цигель, цигель, ай-лю-лю....

Он не знал, зачем сказал эту фразу, но чувствовал, что нужно что-то сказать.

Детина еще раз рассмеялся и что-то крикнул вглубь дома. Появился еще один в камуфляже и уставился на Деревянко тяжелым взглядом.

-Как зовут? - наконец спросил он, что-то жуя.

-Иван, - мрачно ответил Деревянко, - Слушай, я гость Айдонта, так что ты...

-Айдонта нет. Пиф-паф. Твоя понимай?

-Понимай, - сник Деревянко. Он ничего не понимай.

(В это время Айдонт с Зурабовым допивали вторую бутылку коньяка).

-А вы то кто? - с трудом произнес Иван. Ему очень хотелось пить.

-Мы есть движений за освобождений народ Кавказа! - почти крикнул камуфляжник, - Айдонт не хотел присоединяйся, поэтому теперь отсоединяйся. Пойдем, давай, у нас еще один руссо есть. Ты посидишь, мы подумаем.

-Чего вы от меня хотите? Я, лично, сочувствую народно-освободительному движению, боролся за права индейцев. И я считаю, что Ленин с пролетарским интернационализмом был не прав! Хотя и говорил о самоопределении наций. Пропаганда!

-Иди, иди, - подтолкнул его камуфляжник, - Лэнин, нэ Лэнин - нам все равно. Мы его нэ знаэм. У нас Зураб главный! Шнель!

Деревянко понял, что торг здесь неуместен.

Когда за Иваном захлопнулась дверь в подвале, он первым делом огляделся.

В помещении, освещаемом тусклой лампочкой висели какие-то овощи, виноград, стояли объемистые деревянные бочки. На скамеечке возле бочек сидел какой-то парень в военной форме средней затасканности и пробовал открыть кран у бочки.