Энн Перри - Вне закона

Много лет муж распоряжался ею как хотел, точно так же, как теперь Дермет распоряжался им. Была в этом и ее вина — что подчинялась. Она мечтала о мире, хотелось, чтобы глава семьи был счастлив — не всегда ради него, а ради себя. Ведь тогда он делался добрее и больше походил на того человека, каким ей хотелось его видеть, — человека, который радуется мелочам не меньше, чем великому, и который любит ее. Ей следовало быть честной… много, много лет назад.

А сейчас ей не под силу даже Лайама уберечь от разочарования, которое стало страшить его сильнее, чем угроза насилия со стороны Дермета или Шона. Она ничего не может поделать.

Бриджит скользнула к краю постели, еще чуть-чуть отдаляясь от мужа, и притворилась спящей.

На следующий день стало хуже. Сдержанности стало меньше, срывы сделались грубее. Заняться было нечем, и все они сгрудились внутри коттеджа. Шон, Пэдди и Дермет, сменяясь, караулили и спали по очереди. Они наглухо заколотили гвоздями окна, воздух в доме сделался спертым, и выбраться из помещения можно было только через одну из двух дверей.

— Чего, черт возьми, они дожидаются? — допытывался Коннор, когда они с Бриджит оставались наедине в спальне, а Шон караулил у дверей.

— Не знаю, — отвечала она. — Я не знаю, что может произойти. Ты не собираешься менять свое решение, они тоже. — На самом же деле она думала в этот момент о Билли с Иэном, которых убили у них на глазах и закопали где-то на склоне холма, но признаваться в этом не хотела. Иначе ей пришлось бы задуматься над последствиями убийства и над возможностями, которые после него исчезли.

— Тогда чего же они дожидаются? — повторил он. — Потребовали у кого-нибудь денег? Или собираются держать меня здесь до тех пор, пока кто-то другой не возьмет власть?

Об этом Бриджит не подумала. Стало легче, поскольку такой поворот имел смысл.

— Да, — произнесла она вслух. — Возможно, и так. — И тут же засомневалась. Припомнилось, что Дермет, казалось, только и делает, что ждет. Мелочи, но она заметила: то повернется на случайный звук, то прислушивается вполуха и всегда — в напряжении, какого нет у Пэдди. Шон на глаза попадался реже — по сути, она вообще его не замечала.

— Тебя это как будто радует, — буркнул Коннор.

Она посмотрела на него. Морщины на лице мужа обозначались резче, глаза покраснели, словно он совсем не спал. Возле рта раздраженно билась жилка.

— Я не радуюсь, — мягко выговорила Бриджит. — Просто мне приятно, что ты подумал о чем-то, имеющем смысл. С этим легче уживаться.

— Уживаться?

— Легче жить, — поправилась она. — Я в гостиную возвращаюсь, пока они сами сюда не пришли. — И вышла, оставив мужа одного. Бриджит не знала, что еще можно сказать.

Шел третий день. Бриджит задержалась на заднем дворе, нарвав пучок мяты для картошки и устремив взгляд сквозь пучки травы к морю. Неожиданно она почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной.

— Уже иду, — не без едкости бросила она.

Дермет выводил ее из себя. Она видела, как он нарочно изводил Коннора, командуя им по мелочам, без всякой нужды. Резко обернулась и увидела стоящего в шаге от нее Пэдди.

— Спешить незачем, — откликнулся он, глядя поверх нее на воду, на слабенькие волны, с шорохом набегающие на прибрежный песок.

Бриджит проследила за его взглядом. Красивый вид, ничего не скажешь, но ее тянуло к первозданности Атлантического побережья с его широкими просторами, вознесенными в бесконечность небесами, со свежим и крепким ветром, который срывает белые барашки с могучих волн, а они с ревом обрушиваются на песок и катят дальше, таща за собой клочья пены.

— Я скучаю по Западу, — непроизвольно вырвалось у нее.

— И конечно же, больше вы не сможете туда поехать. — Голос его был тих, почти ласков. — Мы платим высокую цену, верно?

Она вздохнула, негодуя на то, что он как бы объединил их заботы, но потом поняла, что, наверное, и он повязан выбором, какой сделал давным-давно, тем, что другие ожидают от него, как Коннор всегда ожидал от Бриджит.

— Да, — согласилась она. — Грошик к грошику — и так много лет.

Некоторое время он молчал. Просто на воду глядел, как и она.

— Вы сами с Запада? — спросила она.

— Да. — В голосе его слышалось сожаление.

Ей захотелось спросить, каким же образом он оказался здесь. Что произошло в его жизни, после чего крестовый поход за убеждения превратился в насилие. Но Бриджит не желала сердить его столь явным вмешательством в дела личные. Возможно, как и она, Пэдди начал с того, что хотел порадовать кого-то, кого любил, ужиться с их представлениями о мужестве и верности, а закончил отчаянными стараниями сохранить осколки любви, поскольку ничего другого уже не осталось, надеясь на что-то, чего не существовало. У нее не было желания разбираться в этом. Это обесценило бы слишком многое из того, что уплачено ею за годы стараний, метаний от надежды к поражению, а потом к сотворению новой надежды.