Кен Фоллетт - Крутой вираж

Харальд чуть выровнял самолет, направив его на полосу, но машина все еще была слишком высоко.

— Дальше уже я, — сказал Пол.

Он убрал газ, и самолет плавно спланировал на землю.

Пол свернул со взлетной полосы и подрулил к ангару. Заглушив мотор, он вылез из кабины. Харальд снял очки и шлем, расстегнул ремни и выбрался из самолета.

— У тебя отлично получилось, — сказал Пол. — Прирожденный пилот. Весь в брата.

— Извини, что не сумел зайти на посадку.

— Остальным, скорее всего, даже попробовать не дали. Ну, пойдем переоденемся.

Когда Харальд снял летный костюм, Пол сказал ему:

— Зайди на минутку ко мне в кабинет.

В кабинете Пола стояли каталожный ящик, стол и пара стульев.

— Ты не мог бы нарисовать то устройство, о котором рассказывал? — сказал Пол.

Харальд как раз думал, заговорит ли Пол на эту тему.

— Да, конечно.

— Садись за стол. Вот карандаши, в ящике стола — бумага. Вернусь через пятнадцать минут.

Пол ушел, и Харальд принялся рисовать. Он мысленно представил себе ту дождливую ночь. Художник из него был никудышный, но во всяких аппаратах он разбирался и отлично запоминал, как они выглядят. Закончив, он перевернул листок и на обратной стороне набросал карту острова Санде, указав месторасположение базы. Пол вернулся, внимательно изучил рисунок и сказал:

— Великолепно! Спасибо тебе большое.

— Не за что.

Пол выдвинул один из каталожных ящиков. На разделителях были имена учеников летной школы. Он выбрал папку «Андерсен, X. К.». Андерсен — знаменитый датский сказочник, и Харальд догадался, что эта папка — тайник.

— Пойдем к остальным, — сказал он и направился к двери. — Делать зарисовки немецких военных объектов — это преступление. Никому об этом не рассказывай, даже Арне.

Харальд кивнул:

— Ладно. Только с одним условием. Ты мне честно ответишь на один вопрос.

— Попробую, — пожал плечами Пол.

— Движение Сопротивления существует?

— Да, — ответил Пол. — И ты теперь в нем участвуешь.

Цветочный запах духов Тильде Йесперсен, сидевшей напротив, щекотал Пет.еру ноздри. Он представлял себе, как заблагоухает ее кожа, когда он снимет с Тильде кофточку.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

Он с трудом сдержался — очень хотелось ответить прямо. Но Петер вспомнил о жене. К супружеским клятвам он относился серьезно. Многие сочли бы, что у него имеются все основания их нарушить, но он руководствовался более высокими принципами. Поэтому Петер сказал:

— Вспоминал, как ты поставила подножку механику. Ты продемонстрировала исключительную собранность.

— Да что там.

— У тебя отличная реакция. Я всегда был против того, чтобы женщины служили в полиции, но вынужден признать, ты — первоклассный сотрудник.

Подошел официант. Петер заказал сыр и бутерброды с огурцами.

— Дело о шпионах продвигается? — спросила Тильде.

— Не очень. Тех двоих, которых арестовали на аэродроме, увезли в Гамбург. После допроса с пристрастием они назвали гестапо имя связного. Но тот исчез.

— Значит, это тупик?

— Да. У тебя есть знакомые евреи?

— Один или два, — удивленно ответила она. — А что такое?

— Я составляю список.

— Список евреев? Зачем?

— Моя работа — держать под контролем всех подозрительных субъектов.

— И евреи входят в их число?

— Так считают немцы. Новых евреев-эмигрантов распознать легко. Они по-дурацки одеваются, говорят с акцентом, и большинство из них живет в новых районах Копенгагена. Но предки тысяч евреев поселились в Дании столетия назад. Они и выглядят, и говорят как все. Если евреи начнут создавать подпольные группы, мы должны знать, где искать их участников. Вот я и составляю список.

— Но каким образом?

— Два моих помощника просматривают телефонные книги, выписывают все фамилии, похожие на еврейские. Но я бы еще хотел провести обыск в синагоге. Там, вероятно, есть список общины.

Эта идея Тильде не понравилась, но она спросила:

— И что же тебя останавливает?

— Юэль не разрешает.

— По-моему, он прав. А что, если нацисты решат собрать всех евреев и отправить в концентрационные лагеря? Они же воспользуются твоим списком!

— Всегда существует риск, что информация будет использована не по назначению.

— Так может, лучше не составлять этот чертов список?

— Если бы все так думали, в стране вообще бы не было отдела безопасности. Ты что, отказываешься мне в этом помогать?

— Нет. Я сотрудник полиции, и ты мой начальник. Я буду делать то, что ты скажешь.