Павел Астахов - Продюсер

— Товарищ генерал, а Фадеева нет.

— Как нет? — не понял Агушин. — В отъезде, что ли?

— В том-то и дело, что не в отъезде, — цокнул языком стажер, — вчера его видели в клубе у Гарика. Более того, он уже в клубе куда-то запропастился. Его этот… Фухра… то есть Фахру… короче, Алим искал.

— Ну, там-то вряд ли… — начал Агушин и понял, что уже не уверен ни в чем.

Судя по осторожному смешку, то же самое чувствовал и стажер.

— То-то и оно, что в этом клубе вчера ужас что творилось. Я с осветителем перетолковал. Там, короче, сначала на Фадеева из-за кокса Клим Чук наехал, затем Айя Кисс выступление сорвала, а для Фадеева это верная смерть, ну, в переносном смысле. А вначале еще Бестофф нахамил имениннику…

— Алиму?! — ужаснулся Агушин.

За такое Гарик мог поплатиться крепко.

— Ага… а потом еще этот спецназ налетел. Алим вообще грозился всех порвать.

Агушин глотнул. Формально вину за внезапный налет СОБРа можно было повесить и на покойного Гарика — типа, не предупредил, типа, на входе не тормознул и, типа, не перетер. Да, лажа, но при желании можно было и Гарика виноватым сделать.

— Но главное, Фадеев реально исчез — вообще, — подбил итог стажер, — я думаю, может, его Бессараб замочил? Гарика — за проколы — нукеры Алима, а Фадеева — Бессараб…

По спине Агушина пробежал холодок.

— Ну, ты горячки-то не пори, — осадил он стажера, — а давай-ка лучше по ментовкам да по больницам отзвонись… и дотошно так… не филонь…

Но шел час за часом, а ни Фадеев, ни Бессараб так и не находились. Учитывая данные о случившейся не так давно серьезной ссоре этих двоих, версий могло быть множество. Но реальность преподнесла пока в качестве трупа ни с кем, кроме вдовы, не ссорившегося Гарика, и это совершенно запутывало дело.

Виктория напряженно и не без раздражения ждала новостей. Адвокат Павлов сидел в Лондоне — якобы работал, причем не первый день, а она, как набитая дура, сидела дома и ждала звонка. Впрочем, с того дня, как не стало Иосифа, она уже не раз сталкивалась и с необязательностью, и с неблагодарностью. Да, сначала ей показалось, что этот адвокат действительно сумеет ей помочь. Она даже воспряла духом, загорелась, воодушевилась. Но он исчез, и вот уже более суток не было никаких вестей — вообще.

Утешало одно: гонорара не взял, но это ведь и развязывало ему руки, чтобы сыграть на другой стороне. Виктория задумалась. Она не могла решить, правильно ли поступила, доверяя этому холеному и напористому юристу. Конечно, его хвалят многие, кто имел с ним дело, но также она слышала и какие-то неприятные вещи. Не о нем конкретно, а про адвокатов вообще. Говорили, что они могут «продать» своего клиента: выведают все его тайны да и переметнутся к противнику, к тому, кто заплатит побольше. Такие случаи ей подружки описывали.

Она подошла к окну. Открыла наполовину форточку и закурила. Кусты под окнами приятно шелестели на ветру. Вечер медленно завоевывал город. Тени становились все длиннее и гуще. Она смотрела на то самое место, которое несколько раз за эти дни занимал неизвестный, старавшийся не показаться никому на глаза. Даже когда Павлов попытался настичь его, тот умело обошел адвоката с другой стороны и тут же исчез. Виктория видела эти маневры, но так и не успела ничего предпринять.

В том, что тень, караулившая ее под окном — друг, Медянская почему-то не сомневалась. Ее сердце было спокойно. И словно в ответ на ее мысли куст шелохнулся, и она разглядела темный силуэт, который плавно вплыл под дерево и замер, прижавшись к стволу. Вика рванула створку, выглянула в распахнутое окно и наклонилась, пытаясь увидеть хотя бы краешек лица незнакомого существа. Именно существа, потому что она даже не была уверена, человек ли это.

— Эй, вы там! Не прячьтесь! Я не причиню вам вреда! Выходите…

Куст и силуэт молчали.

Медянская оглядела подоконник. Он был пуст и не давал ей возможности запустить хоть чем-то в тайного соглядатая. Она затянулась сигаретой последний раз и метнула окурок в куст. Тот упал прямо под дерево, но прижавшаяся к стволу тополя тень даже не шелохнулась. Виктория рассердилась:

— Зачем вы меня пугаете?! Я сейчас вызову милицию! Может, это вы и есть убийца? А ну выходите! Я вам приказываю!

И в ответ куст затрясся, и оттуда с криком выскочил оперативник из бригады Агушина.

— Стоять! Ни с места!

Медянская отшатнулась от окна и тут же подалась вперед. Этого оперативника она узнала сразу. Именно он задерживал Медянскую и, кажется, отзывался на имя, точнее, отчество Саныч. Ей было плохо видно, что происходит, но она слышала крик и треск веток. Кто-то, сцепившись, катался по земле под деревом, а к вступившему в схватку оперативнику уже бежал со стороны улицы его напарник, на ходу выдергивающий из-под пиджака пистолет. Тот, видимо, зацепился, и опер орал на всю улицу: