Робин Кук: Мутант

Доктор Стедмэн быстро взглянул на Виктора Фрэнка, который начинал уже действовать ему на нервы. По мнению Стедмэна, Фрэнк был самым плохим будущим отцом из тех, которым когда-либо доктор разрешал присутствовать в предродовой палате. Что более всего удивляло – Фрэнк сам был врачом и, до того как заняться наукой, прошел курс акушерства. Если он и обладал каким-то опытом родовспоможения, это никак не проявлялось в его манере поведения у постели роженицы. Долгий вздох Мэри переключил внимание Стедмэна на нее.

Выражение боли, исказившее лицо Мэри, потихоньку сходило. Схватка закончилась.

– Ладно, – сказал доктор Стедмэн, делая знак сестре поднять простыню, прикрывавшую ноги Мэри. – Посмотрим, что тут происходит. – Он нагнулся над Мэри, раздвигая ее ноги.

– Может быть, сделать ультразвуковое исследование? – предложил Виктор. – Мне кажется, дела не движутся.

Доктор Стедмэн выпрямился.

– Доктор Фрэнк! Если вы не возражаете... – он не закончил фразу, надеясь, что интонация достаточно точно передает его раздражение.

Виктор Фрэнк взглянул на Стедмэна, и доктор вдруг осознал, что Виктор охвачен страхом. Его лицо было фарфорово-бледным, на лбу выступили капли пота. Видимо, использование имплантанта было тяжелым испытанием даже для врача.

– Ox! – вскрикнула Мэри. Струя жидкости брызнула на постель, переключая внимание доктора на его пациентку. На минуту он забыл о Фрэнке.

– Это разорвался околоплодный пузырь, – абсолютно нормальная вещь, как я уже говорил, – сказал доктор. – Посмотрим, как там ребенок.

Мэри закрыла глаза. Она чувствовала пальцы доктора в своем теле. Лежа на простынях, залитых вытекшей из нее жидкостью, она ощущала себя слабой и униженной. Раньше она твердила себе, что делает это не только из-за денег, но и для того, чтобы принести счастье паре, которая больше не могла иметь детей. Маша была так мила, так убеждала ее. Теперь Мэри сомневалась, правильно ли она поступила. Новая схватка буквально пронзила ее тело.

– Так-так, – сказал Стедмэн. – Очень хорошо, Мэри, просто замечательно. – Он сдернул резиновые перчатки и отбросил их в сторону. – Головка ребенка уже прорезалась, и шейка матки почти полностью раскрылась. Молодец, девочка! – Он повернулся к сестре. – Давайте-ка передвигаться в родильную палату.

– А теперь мне можно что-нибудь от боли? – спросила Мэри.

– Как только доберемся до родовой палаты, – бодро пообещал доктор. Он почувствовал облегчение.

Виктор взял его за руку.

– Вы уверены, что головка не слишком большая? – спросил он, увлекая Стедмэна в сторону.

Стедмэн чувствовал, как дрожит рука этого человека. Он отвел его пальцы от своей руки.

– Я же сказал, головка уже прорезалась. Это означает, что она прошла тазовое отверстие. Я уверен, вы и сами это помните.

– А вы уверены, что головка уже прорезалась?

Доктора охватило возмущение. Он уже готов был взорваться, но заметил, как Фрэнк дрожит от волнения. Пытаясь сохранять контроль над собой, доктор только повторил еще раз:

– Да, головка уже прорезалась. Я уверен. – Затем добавил: – Если это так на вас действует, может, вам лучше пойти в комнату ожидания?

– Нет, мне нужно видеть, как все это закончится, – резко сказал Виктор.

Стедмэн внимательно посмотрел на доктора Фрэнка. Уже первая их встреча оставила в нем какое-то странное чувство. Тогда он объяснил напряженность Фрэнка необычностью самой ситуации – имплантацией эмбриона. Однако сейчас он чувствовал, что за всем этим стоит нечто большее. Доктор Фрэнк вел себя не просто как взволнованный отец. «Мне нужно видеть, как все это закончится», – странное высказывание для будущего отца, даже если речь идет об имплантированном ребенке. Как будто он говорил о каком-то задании, а не о радостном событии, связанном с рождением человека.

Маша слабо осознавала странность поведения своего мужа. Она шла за кроватью Мэри через холл к родовой палате. Ее настолько поглотили роды, что она не обратила на это внимания. Как бы ей хотелось самой оказаться на этой кровати! Она радовалась бы этой боли, несмотря на то что во время первых родов, когда появился на свет их сын Дэвид, у нее началось такое сильное кровотечение, что врачу пришлось пойти на удаление матки, чтобы спасти ей жизнь. Они с Виктором так хотели второго ребенка! Она не могла больше рожать, и они решили подумать, что еще можно предпринять в такой ситуации. После некоторых колебаний они остановились на имплантации. Маша была счастлива: еще до рождения младенец по закону считался их ребенком. И все-таки она отдала бы многое, чтобы выносить самой это долгожданное дитя.