Крис Хаслэм - Смерть с отсрочкой

— Эй, слышишь меня? Держись! — Кобб тряхнул его за плечо. Контуженый Сидней таращил глаза, пока майор кивками собирал вокруг себя соратников. — На конвой совершено нападение, — объявил он. — Я видел, как двое бросили гранаты в кузов последнего грузовика. Кто-нибудь еще что-нибудь видел?

Кройц не ответил, Сименон покачал головой, Сидней слышал только одно слово из четырех.

— Где Клее? — рявкнул Кобб.

— В машине, — махнул рукой Сидней, слыша в черепе глухое эхо собственного голоса.

Кобб ткнул пальцем в Кройца:

— Вытащи его.

Немец побежал к машине, стуча по камням подкованными ботинками. На балкон вышли три бледнолицые монахини, пристально глядя во двор. Кобб вскинул винтовку и крикнул:

— Andale! [71] Здесь: прочь, брысь (исп.).

Они выполнили приказание.

— Клее мертв! — крикнул Кройц из машины.

— Это не случайность! — крикнул Кобб, по-прежнему стараясь перекричать свою глухоту. — Кто-то еще охотится за Виллафранкой.

— Будем надеяться, его убили! — прокричал Сименон. — Можно будет вернуться домой.

— Сколько ты человек насчитал?

— Шесть-восемь с винтовками и автоматами. Точнее не видно в дыму и пыли.

Кобб зажал правую ноздрю грязным пальцем, с силой высморкался кровью на землю. Потом заткнул левую, прочистил другую, сплюнул, вытер рот тыльной стороной руки.

— Возьмем сукина сына. — Он бросил на Кройца презрительный взгляд. — Восемь вместо семидесяти семи. Всего на три больше, чем нас.

— Правильно, — кивнул Кройц. — Только у них имеется командир и оперативный план.

Кобб проигнорировал язвительную подковырку.

— Вы вдвоем слева, мы с малышом справа. Пошли.

За монастырем по узким проходам катились волны жара от пылавших грузовиков, неся зловонный запах горелой резины, кипящего дизельного топлива, жареной человеческой плоти. Выше, где взорвалась бомба, в небо взвивался толстый столб маслянистого черного дыма, к земле по спирали легонько летели хлопья сажи, как конфетти. На противоположной стороне дороги Сименон с Кройцем осторожно крались от пилона к столбу, прикрывая друг друга. Кобб без видимых опасений шел перед Сиднеем. Он шагал по скользкой мостовой на манер крысолова. Задержался, оглядывая задний борт последнего грузовика в шеренге, крытого пробитым шрапнелью брезентом. Из-под досок текла тонкая струйка крови, машина оседала на горевших шинах. Кобб поднялся на цыпочки, заглянул за борт, и Сидней вскинул винтовку, заметив движение в забрызганном кровью проеме, разглядев бородатого мужчину в штатском, забившегося в неглубокую нишу. Закопченное лицо кровоточило от десятков крошечных осколков шрапнели, у ног лежала открытая кожаная седельная сумка, откуда черными яйцами высыпались гранаты. Он испуганно взглянул на Сиднея, поднял одну руку, потом окровавленную культю другой, сдаваясь. Сидней шагнул к нему, Кобб толкнул его в сторону и выстрелил мужчине в грудь с близкого расстояния.

— Он же наш! — крикнул Сидней, когда тело с разинутым ртом сползло по обитой железом двери.

Кобб отвесил ему подзатыльник.

— На форму свою посмотри, идиот! — рявкнул он. — Забери гранаты.

Спрятавшись за последним грузовиком и держа пистолет на бедре, дождался, пока Сидней схватит сумку, потом осторожно высунул нос из-за борта разбомбленной машины.

— Терцио! — крикнул Кобб, выдавая себя за оглушенного выжившего легионера. — Viva Christo Rey! — «Да здравствует Христос, Царь Небесный» — таков был боевой клич франкистского Испанского легиона, и, кажется, фокус, успешно применявшийся под Харамой, сработал.

Выкрикивая тот же лозунг, Сименон с Кройцем осторожно шли между израненными полуодетыми уцелевшими солдатами, заглядывая за борта грузовиков и в простреленные кабины в поисках трупа Ангела Виллафранки.

— Живей! — крикнул Кобб, стаскивая тело офицера регулярной армии с пассажирского сиденья трехтонного «форда».

Сердце в ушибленной груди прикрывавшего его Сиднея билось слишком быстро и беспорядочно. Крупные сверкавшие отверстия в автомобильной обшивке проделал тяжелый пулемет, и он с тревогой и поспешностью осматривал крыши в поисках пулеметчика.

Фасад стоявшего по одну сторону от дороги здания был полностью разрушен взрывом, обнажив комнаты с желтовато-розовыми стенами и темной деревянной мебелью.

— Кровавый след! — прокричал Сименон.

Офицер с опалившейся дочерна кожей и сгоревшими на голове волосами схватил Кобба за руку и что-то истерически завопил ему прямо в лицо. Кобб его оттолкнул.