Крис Хаслэм - Смерть с отсрочкой

— Фургон краденый, мистер Ноулс? — спросил он. — Я имею право знать.

Ленни поморщился:

— Нет, не краденый. Реквизированный в счет оплаты услуг.

— Что это значит?

— Если вас это касается, мошенники, у которых он был реквизирован, его свистнули.

— У других мошенников, которые его свистнули у бетонщиков, которые его свистнули у строительной фирмы в Диссе, — добавил Ник. — «Глория» переходила из рук в руки в подпольном мире, как сексуальные рабыни из Восточной Европы, о которых сейчас часто слышишь.

— И никогда не видишь, — горестно посетовал Ленни.

— Теперь к ее печальной истории приобщилась испанская жандармерия, — заключил Сидней.

Ленни выпустил сигаретный дым в ветровое окно. Старик начинает дергать его за сиськи своими вопросами и явно ничего не знает про полицию. Ленни с одиннадцати лет удирает от копов.

— По-моему, им больше хочется пнуть Ника в задницу за сбитые мотоциклы. Трагическое прошлое «глории» — второстепенный вопрос.

— Думаешь, они запрашивают подкрепление? — спросил Ник.

Ленни кивнул:

— Может быть, вертолет вызовут, приведут собак, перекроют дороги…

Ник прикусил губу.

— Зачем ты мне велел удирать? Можно было бы договориться. Мистер Стармен говорит по-испански, они наверняка поняли бы…

Ленни испустил долгий выдох, затуманивший ветровое стекло.

— Знаешь, кто ты такой, Ник?

— Не заводись.

— Дерьмовая обуза, вот кто. Лучшее, что можешь сделать, — сесть на следующий пароход, который идет домой, оставив поиски сокровищ профессионалам.

— Значит, теперь ты профессиональный искатель сокровищ?

— Речь не обо мне, Никель. Речь идет о тебе, и, если бы ты принимал решения, мы бы все уже сидели в испанской кутузке. Я сделал то, что надо было сделать в сложившейся ситуации, и чертовски хорошо справился.

— Слушайте, слушайте, — довольно легкомысленно вставил Сидней на манер парламентского спикера. — Хотите хлебнуть арманьяка?

Давно забытое ощущение мурашками пробежало по телу, под кожей, вздыбив волоски на руках. Колени ослабли, желудок сжался, горло пересохло точно так же, как в прошлый раз, когда он нелегально проник в Испанию. Тогда их было тринадцать, шести разных национальностей, в той или иной степени красных. Они ехали из Парижа в кузове мебельного фургона, вскоре после полуночи вылезли с затекшими ногами и болевшими ягодицами в молчаливой, затянутой тучами деревушке на дождливой каменной высоте Пиренеев. Одни несли чемоданы, другие матерчатые мешки, набитые вещами, которые впоследствии проклинали, волоча через горы в Испанию. В сарае на краю деревушки коротко стриженная молоденькая француженка накормила их затхлым хлебом и затвердевшим сыром, налила в крошечные стопки водку из расписной бутылки, а потом они топали в облачной тьме вверх и вниз в подбитых гвоздями ботинках, обернутых мешковиной, скользя кожаными подметками на мокрых каменных осыпях. Внешне мужчины хранили бесстрастный вид, порожденный усталостью и давней скукой, но, несомненно, каждый в душе ухмылялся с таким же восторгом, как Сидней. От Кале до границы никто не потратил ни фартинга на еду и питье, их везде встречали как героев, пусть даже тайно. У них справедливая цель, благородные устремления, победа обеспечена. Несмотря на откровенный атеизм, мужчины из Интернациональных бригад были современными крестоносцами, шли в бой за новую религию, и Сидней был абсолютно уверен, что в один прекрасный день английские джентльмены сочтут себя проклятыми за то, что не присоединились.

Ленни потребовал выждать час, прежде чем выезжать из укрытия, и убивал время, распекая Ника, потягивая водку, покуривая сигареты. Наконец посмотрел на свои воображаемые часы и кивнул.

— Хватит. Надо перекусить. — Закрутил колпачок на водочной бутылке, потянулся к ключам, поймав недовольный взгляд Сиднея. — Еще что?

— Вы пьяны, — объявил старик. — Не можете вести машину.

Ленни тряхнул головой:

— Не волнуйтесь, мистер С. Лучше…

— Вы пьяны, — оборвал его Сидней, — и не поведете фургон. Мистер Крик, займите его место.

— После того, что уже натворил? — вскричал Ленни. — Теперь вообще разнесет машину в клочья к чертовой матери!

Сидней заткнул ему рот грозно поднятым пальцем, пока Ник запускал мотор.

— Давай пошевеливайся, — поторопил его Ленни.

— Никак не заводится, — выдавил Ник сквозь зубы.

— Особенно не налегай, — предупредил Ленни, — доконаешь сцепление.

Ник поставил обе ноги на педаль сцепления, схватился обеими руками за рычаг переключения передач, прилагая максимальные усилия. Наконец из коробки передач донесся мягкий щелчок.