Ричард Дейч - Карта монаха

— Куда мы летим? — спросил Келли.

Ответа не последовало, словно не было и вопроса. Громилы деловито подбирали с пола обрезки веревок, рассовывали по карманам его вещи.

— Кто вы? — тихо добавил он.

Все трое, ни единым жестом не выдав, что слышали его, покинули помещение. С глухим звуком, повторенным эхом, встала на место тяжелая задвижка замка. Он остался один в тишине, нарушаемой лишь ровным рокотом реактивного двигателя.

— Какого черта здесь творится?

Джулиан бежал по засыпанной снегом игровой площадке, его девятилетний преследователь — за ним. Он уже почти догнал Джулиана, был всего в паре шагов, и все время смеялся над ним, издевался то над его низким ростом, то над странностями его характера, обзывая всезнайкой и малахольным. То, что началось как игра, быстро перестало ею быть, перейдя в совсем иное качество: догонялки превратились во что-то ужасное. Восьмилетний Джулиан бежал так быстро, как только мог, но он задыхался, легкие тяжело вздымались. Наконец Марко догнал его и, сбив с ног, повалил на твердую заснеженную землю. Со всех концов площадки сбежались дети посмотреть на потасовку. Окружив белокурого Джулиана и его темноволосого обидчика, они подзуживали:

— Бей его, влепи ему, бей!

Крики эхом отдавались в ушах Джулиана, но он лежал, парализованный страхом, не зная, что делать.

Обведя взглядом круг смеющихся лиц, ни на одном из них не прочел он сочувствия к себе, никто не думал прийти к нему на помощь. Марко взгромоздился ему на грудь и принялся заталкивать снег Джулиану под рубашку, наотмашь бить его по лицу. Джулиан пытался дать отпор, но у него ничего не получалось. В ушах звенели наставления из воскресной школы: «Поступай с другими так… Не поднимай руку… Подставь другую щеку…»

И тут его взгляд упал на Арабеллу. Она была новенькая. Приехала всего два дня назад, новая сестричка. Она просто стояла, глядя Джулиану прямо в глаза, с белоснежным котенком на руках. Ей было десять, то есть она была здесь и старше, и сильнее всех, однако и не подумала вступиться за Джулиана, пока Марко его бил.

И вдруг случилось ужасное. Марко не хотел этого, он не понимал, какие последствия могут повлечь за собой его действия; не так уж сильно он и бил. По лицу Джулиана пробежала судорога; почему-то вдруг стало трудно дышать. Он чувствовал себя так, словно очутился под водой; и, как рыба на берегу, хватая ртом воздух, он жаждал хоть единого освежающего глотка. Все напрасно. Лицо у него налилось кровью, и все испугались. Он стал хвататься руками за горло, словно пытаясь разорвать сжимающее его кольцо. Толпа детей смолкла. Потом кто-то испуганно вскрикнул, остальные поддались панике, а Марко соскочил с груди Джулиана и бросился бежать.

И юный Джулиан понял, почему они так себя ведут. Они увидели, как умирает маленький мальчик… и этим маленьким мальчиком был он. Все разбежались, осталась одна Арабелла. Она все так же молча, спокойно смотрела на Джулиана и гладила своего котенка; она не предпринимала попыток как-либо ему помочь. А он думал лишь, что не хочет умирать.

Глаза застилало мраком, мир словно бы таял и отдалялся, легкие, напрасно жаждущие прохладного глотка, пылали. И у него осталась одна-единственная мысль, что он не хочет умирать, не хочет умирать.

Джулиан лежал в постели, закутанный в теплые одеяла. Он не мог заснуть, мысли путались у него в голове. Зимний ветер за окном выл так свирепо, что пламя в камине колебалось. Он перевел взгляд на картину на стене. Ангел, казалось, ответил ему таким же прямым взглядом. Простирая на все полотно гигантские белые крылья, ангел возносился от золотого дерева ввысь, в облачное небо. В руке он держал золотую шкатулку. Шкатулка сияла, как солнце.

Джулиан не понимал, что произошло, знал только, что не умер. Когда он очнулся на той же заснеженной игровой площадке, над ним с иглами и стетоскопами суетились мать и сиделка, обе улыбались уже с радостным облегчением. Астматический приступ прошел. Его отвезли в больницу, там осмотрели и нашли состояние вполне удовлетворительным. Вручив матери ингалятор, их отправили домой.

Женевьева вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Присев на постель рядом с ним, она ласково улыбнулась.

— Как поживает мой большой мальчик?

— У меня все в порядке.

— Только в порядке? — Желая закутать его как можно лучше, она подоткнула одеяло.

Джулиан кивнул.

Заложив свои темные локоны за уши, Женевьева прилегла рядом с ним поверх одеял.