Ричард Дейч - Карта монаха

Весь последний год она думала о своей жизни и о потере. Питера больше нет. Ей надо продолжать жить. Жизнь для того и существует, чтобы жить, а теперь она в Майкле встретила человека, которого тоже может полюбить. Это не значит, что она забыла Питера или разлюбила его. Это просто значит, что пора перестать плакать.

Она вытерлась и надела джинсы и свитер. Ей нравилось одеваться небрежно — эту роскошь она нечасто могла себе позволить. Гораздо чаще были костюмы и платья, юбки и блузки, сковывающие движения, ограничивающие жизнь, мешающие получать от нее удовольствие.

Усевшись на кровать, она взяла в руки шкатулку.

Майкл выразился ясно; его слова до сих пор звучали у нее в ушах: «Не открывай шкатулку». Теперь она смотрела на коробочку и размышляла о ее возможном содержимом. Она понимала, что, хотя сама шкатулка стоит состояние — а может, и вовсе бесценна, — все же именно содержимое составляет главную ее ценность и объект желания Джулиана Зиверы. Такого желания, что ради его удовлетворения можно убить человека. Чем больше она думала об этом, тем яснее понимала, что Зивера, если понадобится, устранит какое угодно число людей.

И все же воздух, казалось, дышал искушением. Майкл этим своим простым требованием поймал ее на наживку. Что такого сверхценного может заключать в себе шкатулка размером с коробку для сигар? Какую скрывать в себе тайну? И почему Майкл не хочет, чтобы она эту тайну узнала? Но при этом, по-видимому, готов открыть ее личности столь опасной, как Джулиан Зивера? Ради обладания каким секретом платят человеческими жизнями?

Она взглянула на замочек. Проще не бывает: щелеобразная замочная скважина. Сьюзен открыла сумочку и достала маникюрный набор. Вставила пилку в скважину. Подходит идеально. Она почувствовала, как пилка уперлась в простой цилиндр. И тут Сьюзен одумалась.

Положила пилку на постель.

Майкл просил ее — нет, он велел ей — не трогать шкатулку.

Но «что» и «почему» роились у нее в мозгу и не давали покоя. Словно кто-то звонил и звонил по телефону, добиваясь, чтобы она ответила. Из-за какого секрета запустился механизм, вовлекший их с Майклом в процесс поиска? Что за тайна пятьсот лет скрывалась от людских глаз? Тайна, которую даже Иван Грозный, один из главных злодеев в истории человечества, счел слишком опасной для мира?

Она опять посмотрела на замочную скважину и задумалась: а не специально ли Майкл сказал то, что сказал, — не из предвидения ли, что она не сможет противиться соблазну заглянуть туда, куда нельзя?

Были отброшены все логические соображения. Забыто все, чему ее учили. Проигнорированы предостережения. Осталось чистой воды искушение, древнее как мир. Знакомое с детства желание узнать неизведанное, постичь запретное становилось слишком сильным.

Но логика опять возобладала. У нее есть сила воли; она взрослая женщина и в состоянии держать в узде свое любопытство.

Сьюзен не спускала глаз с чудесной шкатулки, изготовленной несколько тысяч лет тому назад. Прежде чем сгинуть на пятьсот лет во мраке, она была объектом восхищения королей. Ее держали в руках цари. Взяв шкатулку, Сьюзен вертела ее так и этак, восхищалась ее красотой, ее совершенством, мастерством неизвестного мастера, сотворившего такое чудо за много веков до появления современных инструментов и технологий.

И так же как мы убеждаем себя, что если очень спешишь, то можно превысить скорость; и можно съесть лишний кусок торта — только сегодня; и ничего не случится, если сказаться больным в прекрасный солнечный день, когда так и тянет позагорать на пляже, так и Сьюзен приняла свое решение. Последствия всегда минимизируются до момента, пока не наступит пора расхлебывать кашу, а мораль усваивается редко. По этой причине люди продолжают платить штрафы за превышение скорости и набирать вес, сидя на диете, а также являться на работу загоревшими после гриппа.

Она вставила пилку в замочную скважину и повернула. Механизм был настолько прост, что после едва заметного сопротивления слабо щелкнул и сработал. Сьюзен смотрела на шкатулку. Никто ведь не узнает. Против всякой логики, в миг помутнения рассудка, она медленно подняла крышку. Отраженный от крышки свет скользнул по стене.

Сьюзен заглянула в темноту шкатулки. Она поняла не сразу.

А потом закричала.

Дверь, вышибленная снаружи, обрушилась на пол. В комнате воцарился хаос. Внезапно в номере отеля стало не протолкнуться от шестерых мужчин в черном, каждый с нацеленным на нее «Калашниковым». Ее обуревала целая гамма чувств: страх, смятение, ярость.