Ричард Дейч - Карта монаха

— Думаешь, он забрал шкатулку?

— У него в сумке ее не было. Вряд ли Алексей знал, что искать.

— А ты знаешь?

Майкл посмотрел на нее, но ничего не ответил, а пошел дальше. Посветил фонариком на противоположную стену. Многократно отразившись от гор золота, луч озарил комнату светом солнечного дня.

Майкл обходил сокровищницу, пристально разглядывая каждый предмет.

— Поль в опасности, — шепнула Сьюзен.

Прервав свой обход, Майкл повернулся к ней и произнес через комнату:

— Я знаю, но мы должны сосредоточиться на нашем деле.

— А я считала, ты ему друг, — произнесла Сьюзен и тут же пожалела о сказанном.

Хотя от Майкла ее отделяло расстояние в сорок футов, за миг, протекший до того, как Сент-Пьер отвернулся, его взгляд пронзил ее насквозь. Майкла обуревала тревога за Буша. Он силился подавить ее, изгнать из сознания, но не мог избавиться от мыслей о том, что его друг, сам не зная того, подвергается смертельной опасности и он, Майкл, не имеет возможности его предостеречь. Майкл не был уверен, есть ли у Фетисова свой собственный тайный план, или русский действует по указке Зиверы. Но в любом случае отсюда он никак не может помочь другу. Единственный способ — выполнить свою задачу здесь и найти способ выбраться на поверхность.

— Тут ценностей на миллиарды долларов, — произнесла Сьюзен, чтобы переменить тему.

Подняв золотой скипетр с набалдашником, украшенным бриллиантами, она принялась внимательно его разглядывать. Потом вернула скипетр на место и взяла золотой шлем с оторочкой из звериного меха, уже вылезающего от старости.

— Зачем этому русскому царю Ивану понадобилось все это замуровывать? Не лучше ли было оставить в наследство своим детям?

— Он убил своего любимого сына, Ивана. А остальных ненавидел и не считал достойными царства.

— Что за безумное расточительство. Только представь, что Россия могла бы сделать, имей она все это!

— Думаю, у Ивана были веские причины прятать сокровища.

Майкл остановился у наваленных драгоценностей. Это были браслеты, ожерелья и серьги. Он поднял с самого верха груды рубиновое ожерелье. Не самое крупное ювелирное украшение на свете, но близко к этому. Майкл прикинул: за такую изысканную вещь можно получить по меньшей мере семьдесят пять миллионов. Он подумал о Буше и о его еженедельных покупках лотерейных билетов, о его желании лучше обеспечивать семью и иметь достаточно денег, чтобы получать удовольствие от жизни. Этот человек — его неизменный помощник, не однажды он буквально рисковал головой, спасая его. А все, что может предложить Майкл, — слова благодарности. Такая драгоценность — более чем уместная награда, учитывая, что его лучший друг опять из-за него подвергается смертельной опасности. Майкл снова посмотрел на ожерелье: он прекрасно помнил, что было, когда он в последний раз взял что-то, чего брать не планировал; это стоило ему трех лет тюрьмы. Придерживайся плана, не уставал повторять он сам себе. И все же ожерелье в руках лучше любого лотерейного билета. Майкл знал одного скупщика, который заплатит наличными и устроит так, что Буш получит их и ему не придется даже платить налог.

Сунув ожерелье в рюкзак, Майкл продолжил обход.

В углу комнаты, расставленные по полкам, стояли одиннадцать богато украшенных шкатулок. Приблизившись к этому месту, Майкл наблюдал, как подходит Сьюзен и как ей также бросается в глаза чистый, не покрытый пылью четырехугольник на месте отсутствующей шкатулки.

— О боже, — только и могла вымолвить она.

Бросив на нее молниеносный взгляд, Майкл стал рассматривать одиннадцать оставшихся шкатулок. Все они были одного размера: примерно десять дюймов в длину, восемь в ширину и шесть в высоту; как две книги, сложенные вместе. Все выполнены в одном стиле, но при этом каждая неповторима. По золотому полю шла тонкая резьба, изображающая пейзажи. Майкл внимательно рассмотрел каждую шкатулку. Резьба старинная, выполненная в искуснейших деталях; по стилю не русская, не греческая и не итальянская. Искусство более древнее, чем сама история. Пришедшее из тех времен, когда в человеческом сознании еще не зародилась первая мысль о человеческой империи, когда существовала лишь одна империя: империя Бога, Царство Небесное. На боковых сторонах всех шкатулок был нарисован золотой шнур, как бы оплетающий стенку, а спереди, у маленькой замочной скважины, шнуры с правой и левой сторон шкатулки сходились. Крышки украшали различные картины природы: реки, деревья, птицы, животные.