Дин Кунц - Безжалостный

Прикинулся, что не знаю английского, и заговорил на выдуманном мною языке, как мне представлялось, квазиславянском. Впрочем, жесты помогали больше, чем слова. Когда я вернулся к «Маунтинеру», Пенни уже вставила пистолет в горловину бака и на дисплее бежали цифры.

Вне навеса, в безветренной ночи, дождь по-прежнему лил со страшной силой, словно пытался доказать справедливость закона всемирного тяготения любому, кто в него не верил, а таких, я убежден, великое множество, потому что живем мы в век воинствующего невежества, когда все, прекрасно известное на протяжении столетий, не только ставится под подозрение, но и отбрасывается в угоду новому видению, которое несут с собой кинозвезды и славящиеся глубиной ума рок-музыканты.

Несмотря на утверждение Майло, что он и ребенок, и не ребенок, я не хотел, чтобы он услышал о жестоком убийстве Джона Клитрау или о том, что тот рассказал о судьбе жены и дочерей. Поэтому я быстро ввел Пенни в курс дела, без лишних слов, но и не упустив ничего существенного.

Хотя Пенни не сказала, что от моей истории у нее разыгрался аппетит, ее не передергивало от очень уж натуралистичных подробностей. Но она то и дело озабоченно заглядывала в окно задней дверцы «Маунтинера», за которым спал наш сын.

Она закачала в бак весь оплаченный нами бензин, поставила пистолет на колонку, но мы не сели в машину, остались стоять под навесом. В холодном воздухе дыхание паром вырывалось изо рта.

– Значит, у Ваксса есть пособник, – кивнула она. – Небось такой же псих.

– Судя по голосу, тот еще экземпляр.

– Тогда понятно, как Ваксс мог делать так много и так быстро.

– Джон Клитрау назвал его безжалостным. Проще быть безжалостным, когда тебе помогают.

– Что все это значит, Кабби? Этим утром Клитрау сказал тебе, что Ваксс не просто критик с собственным мнением, но критик с программой действий. Что это за программа?

– Я не думаю, что он знал. Просто чувствовал. Но ведь у безумца и программа действий безумная. Даже если бы мы знали его программу, то все равно не могли бы понять его, не смогли бы эффективно ему противостоять. Он по-прежнему чокнутый, а чокнутые непредсказуемы.

– Я не уверена, что он безумец.

– Осторожно, сладенькая, а не то я подумаю, что и ты не в своем уме.

– Нет, он, конечно, рехнулся, все так, но он принадлежит к элитному классу, который определяет правила культуры, в том числе и то, кто достоин кем-либо считаться, а кто – нет. Таких не запирают в палату для буйных. Такие сами носят ключи.

– Душевнобольные руководят психушкой, так?

– Ты собираешься прикинуться, будто никогда этого не замечал?

– Возникает ощущение, что ты уже готова построить собственный бункер.

– Не думай, что я не рассматривала такой вариант.

– Послушай, Пенни, мы должны изменить наши планы.

– Какие планы? Насчет Лэндалфа?

Томас Лэндалф, автор романа «Сокольничий и монах», который, по версии полиции, жестоко истязал и замучил до смерти жену и дочь, после чего покончил с собой, облившись бензином и чиркнув зажигалкой, жил и умер в маленьком городке на севере Калифорнии, у самой границы с Орегоном. Местечко это называется Смоуквилл. Туда мы и направлялись.

В нашем отчаянном положении убийство Лэндалфа и его семьи казалось единственной ниточкой, которая может привести к уликам против Ваксса. Если Лэндалфа знали и любили в Смоуквилле, местные жители не приняли бы официальную версию. Они могут знать что-то такое, что не всплыло во время следствия и не стало достоянием репортеров, что-то такое, о чем следовало знать и нам.

– Клитрау – это урок для нас, – ответил я. – Он попытался нам помочь. Помогая нам, дал шансу Вакссу добавить еще один скальп к своей коллекции. Если мы начнем наводить справки в Смоуквилле, возможно, Ваксс и его дружок, брат всего человечества, услышат об этом.

Взгляд, которым она меня одарила, я бы с радостью сфотографировал. А фотографию вставил бы в альбом самых дорогих воспоминаний.

– И что ты предлагаешь вместо этого? – спросила она. – Поехать в дом Ваксса в Лагуна-Бич, постучать в дверь, встретиться с ним лицом к лицу?

– Нет, благодарю. Я видел «Молчание ягнят». Знаю, что происходит с людьми, которые входят в дом мистера Гамба.

– Тогда каков твой план Б?

Я слушал внимательно, но не услышал ни одного произнесенного мною слова. Только пар вырывался изо рта.

– Ты хочешь отказаться от наших жизней и убегать до самой смерти, как Клитрау? – спросила она.