Грегг Гервиц - Программа

Тим поднял глаза, но дверь мотеля уже захлопнулась.

Громкий стук, похожий на звуки хлопающей на ветру двери, резко выдернул Дрей из сна. Она перекатилась на живот, нащупала свою лежащую на полу форму и ухватилась за пистолет. С тех пор как умерла Джинни, она оставляла свою «Беретту» на виду, не запирая ее в сейф, — довольно глупая роскошь, не заглушавшая боли.

Дрей взяла трубку телефона и подошла к двери комнаты, а потом осторожно выглянула в коридор, держа пистолет наготове. Из комнаты Ли доносилась музыка, которую передавали по радио, — нечто плавное и мелодичное. Дрей посмотрела за угол: Ли сидела по-турецки на матрасе, раскачивалась, билась головой об стену и стонала. Песня, представлявшая собой сплав синтезатора, каких-то дудочек или флейты и заунывных причитаний, призванных унести слушающего в заоблачные дали, представляла собой идеальный фон для разыгравшейся в комнате сцены.

Дрей три раза окликнула Ли, не получила никакого ответа и оттащила ее от стены. Ее волосы спереди были запачканы кровью, на переносице тоже были кровоподтеки. Ли закричала, дернулась в сторону и снова замолотилась об стену.

Дрей точно отработанным приемом уложила ее на спину, уперлась коленом ей в грудь и прижала телефонную трубку к уху. Она попыталась дотянуться носком ноги до магнитолы, чтобы ее выключить, но не смогла этого сделать. Тим ответил после первого же звонка.

— Она в каком-то трансе, бьется головой об стену и не хочет униматься…

— Я тебя почти не слышу!

Ли дернулась и завопила.

— Она кричит, да еще эта музыка… — пояснила Дрей.

— Это Эния? По радио? Это один из ее курков. Выключи ее.

Дрей скатилась с Ли и нажала кнопку «стоп». Ли перестала метаться. Дрей щелкнула пальцами перед закрытыми глазами Ли, использовав голливудский прием сомнительной эффективности:

— И что мне теперь делать?

— Поговори с ней. Скажи ей, чтобы она приходила в себя.

Дрей убрала волосы с лица Ли: ссадин было много, но они оказались неглубокими.

— Ли, проснись. Пора просыпаться.

— Скажи, чтобы она пришла в себя. Используй это выражение.

Когда Дрей повторила команду, ресницы Ли затрепетали, и она открыла глаза. Глаза у нее закатились, но постепенно она сумела сфокусировать взгляд. Ее зрачки расширились, и она рванулась вперед. Дрей инстинктивно пробормотала: «Ш-ш-ш», чуть приоткрыв плотно сжатые губы. Взгляд Ли заметался по комнате, пока она не начала осознавать, где находится. Она шумно вздохнула и разрыдалась.

— Что там происходит? — спросил Тим.

Ли свернулась клубочком, обняла Дрей и прижалась лицом к ее боку. После секундного колебания Дрей протянула руку и погладила ее по голове:

— Теперь с нами все в порядке.

Из «порша» Фрида, припаркованного на подъездной дорожке дома Таннино, капало масло. Рядом с ним стояли принадлежащие начальнику службы судебных исполнителей «бронко» [26] «Бронко» — марка автомобиля. (Прим. переводчика.) и классический «олдс», [27] «Олдс» — марка автомобиля. (Прим. переводчика.) на котором Таннино ездил по выходным, — желтоватый, с отделанным вельветом салоном. О том, что Фрид раз и навсегда распрощался с семейным бизнесом, свидетельствовал не только протекающий радиатор, но и его обычное водительское удостоверение. Единственным свидетельством былой роскоши были сделанные на заказ номерные знаки.

Фрид и Томас ожидали Медведя и Тима в доме. С ними были Таннино и прокурор Винстон Смит, двумя руками державшийся за поля своей брендовой фетровой шляпы жестом фермера, надеящегося получить заем в банке. Мужчины сидели, утонув в мягкости огромного дивана Таннино, а его жена и сестра шумно суетились вокруг, ставя на стол эспрессо и сладости. Со стоящих на пианино фотографий в красивых рамках смотрели многочисленные родственники Таннино.

Жена Таннино погладила Тима рукой по щеке:

— Тим, дорогой, я не видела тебя со времен… — Она взмахнула рукой с накрашенными ноготками, посчитав, что этот жест служил исчерпывающим объяснением того, что она имела в виду. — Сейчас я вам принесу фиников. Джордж, у меня есть потрясающая штука. — Она была единственным человеком, называвшим Медведя по имени, не считая судей, которые делали это по долгу службы. — Цуккини, которые я приготовила на ужин. Пальчики оближешь. Нет, нет, вы сидите.

Извинения и отказы Тима с Медведем в этом доме просто игнорировали.

Племянница Таннино выбежала из своей комнаты, принарядившаяся и готовая отправиться на свидание. Мужчины вымученно улыбались и старались ее не замечать — она была настоящей красавицей, а бдительности Таннино было не занимать. Они с Таннино поцеловались — быстро чмокнули друг друга в губы, причем в этом жесте не было ничего неприличного.