Ричард Лаймон: Во тьме

Послали мне деньги?

Вдруг она почувствовала себя полной идиоткой.

Нет, какая уж тут записка от тайного воздыхателя. И вовсе не угрозы. Банальная плата за потерянную книгу или штраф за просрочку.

Какая же она дура. Но почему-то стало легче. Только небольшое разочарование.

Джейн развернула листок. Внутри был не чек, а новенькая хрустящая пятидесятидолларовая банкнота.

«Должно быть, жутко дорогая книга», – подумала она и, сдвинув банкноту в сторону, принялась читать записку.

"Дорогая Джейн!

Давай поиграем. Чтобы узнать дальнейшие инструкции, взгляни на дом свой, Ангел. Не разочаруешься.

С наилучшими пожеланиями,

МИР (Мастер Игровых Развлечений)".

Джейн прочитала еще раз. Потом еще раз. Затем посмотрела по сторонам. В зале уже почти никого не осталось, и никто даже не смотрел в ее сторону.

– Через пять минут закрываем, – объявила она.

Обернув записку вокруг банкноты, Джейн всунула ее назад в конверт.

– Дон, подойди на минутку.

Долговязый студент-выпускник поспешил к ней. Вид у него был озабоченный. Или виноватый?

– Что-то случилось, мисс Керри?

Джейн покачала головой.

– Не думаю, но... – Джейн показала конверт.

– Случайно не видел, кто его оставил на моем стуле?

Дон закатил глаза, словно ответ был написан на потолке. Затем покачал головой:

– Нет, ничего такого не припоминаю.

– Никто не крутился у моего стола в мое отсутствие?

Он снова покачал головой:

– Не замечал.

Джейн встряхнула конверт в воздухе.

– А может, это от тебя, а?

– От меня? Нет. А что это?

Джейн стали одолевать сомнения. А стоит ли его вообще в это посвящать? Они знакомы всего пару месяцев, но Джейн вдруг поймала себя на мысли, что на самом деле совсем его не знает. Только то, что до ее прихода он уже год подрабатывал библиографом, что учился на филологическом факультете в университете напротив, и его специальностью была английская литература, что был холост и снимал квартиру за три квартала от библиотеки. И еще, что он был до крайности застенчив и, похоже, ни с кем не общался.

«Может, – подумала она, – этой загадочной запиской с деньгами он хочет завести со мной дружбу?»

– Это анонимное письмо, – сказала она, решив не упоминать о деньгах.

Дон сделал круглые глаза:

– От тайного воздыхателя?

– Не совсем.

У парня отвисла челюсть:

– Надеюсь, хоть не угрозы!

– Нет. Просто... очень странная записка. Так ты точно не видел, чтобы кто-нибудь крутился с таким вот конвертом или вел себя подозрительно возле моего стола?

– Конечно же, нет. – Он не сводил глаз с конверта. – А можно мне...

– Спасибо, но... думаю, не стоит. – Но, заметив его обиженное выражение лица, добавила: – Оно сугубо личное.

– Личное? – Он неожиданно покраснел. – Ну хорошо, тогда не надо. Если бы я знал, что оно личное... – Его лицо искривилось в гримасе, и он покачал головой: – Прошу прощения.

– Да нет, ничего страшного, Дон. Нет, в самом деле.

– А... можно мне отпроситься? Я, правда, еще не все собрал, но... Я неважно себя чувствую. Живот. – И он прижал к нему руку.

– Конечно, конечно. Можешь идти.

– О, большое спасибо. – Обогнув контрольный стол, Дон засеменил в кабинет, откуда через минуту появился с кейсом в руке, криво улыбнулся и, взмахнув на прощание рукой, торопливо направился к выходу.

– Надеюсь, ничего серьезного, – кинула вдогонку Джейн.

Но его уже и след простыл.

«Не я ли была причиной этого внезапного недомогания?» – подумала она про себя.

Не похоже. В конце концов она была его начальницей, да еще женщиной, а теперь и вовсе обвиняла (хотя это совсем не так) в подбрасывании анонимного письма. Более чем достаточно, чтобы вызвать у субъекта с таким темпераментом, как Дон, медвежью болезнь. По-видимому, то, что она назвала письмо «личным», стало последней каплей.

«Не стоило ему этого говорить, – пожалела она. – Да и письмо в обычном понимании личным не назовешь. Доходами моими не интересуются, непристойных предложений не делают. Нет, не личное, просто какое-то ненормальное».

Джейн взглянула на часы. Пять минут девятого.

– Мы закрываемся, – громко объявила она, – граждане, пора по домам.

Выпустив последнего читателя, Джейн заперла входную дверь и вернулась к контрольному столу. Она понимала, что сейчас придется подниматься наверх, чтобы проверить, не осталось ли кого-нибудь у стеллажей, и погасить там свет. Но особого желания не было. Ни ей, ни Дону обязанность эта не доставляла большой радости. Слишком жутковато там одному.