Тесс Герритсен - Надежда умирает последней

«Эриал», «Эриал». Он мусолил в уме это название. Что-то из Библии. Полулев-получеловек.

Странное название для сообщества ветеранов. Если, конечно, они таковыми были.

Но не только «Эриал» охотилась за таинственным Фрайером Таком. ЦРУ тоже имело на него виды, тоже обещало за него деньги. Из того, что Гай знал, и вьетнамцы, и французы, и, пожалуй, марсиане разыскивали летчика.

И в эпицентре этого «урагана» находилась неопытная, упрямая, неуправляемая Вилли Мэйтленд. И ее чертовская привлекательность неимоверно затрудняла положение. В ней головокружительным образом сочетались сила и беззащитность, что просто-таки разрывало Гая пополам: то ли защищать ее, то ли использовать. В чем же было больше смысла?

Снизу доносилось уханье дискотеки. Он подумал, не сходить ли ему вниз и не потрястись ли в паре с какой-нибудь оторвой. Отхлебывая из бутылки, он заметил боковым зрением знакомую фигуру. Обернувшись, он увидел, что Вилли направляется к столику у ограды.

Интересно, присоединится она к нему на пару стаканов? «Ну конечно же нет», – решил он, видя, как всем своим видом она выказывала безразличие к нему. Она сидела, прямая как стрела, и смотрела куда-то далеко, в ночь. Янтарная прядь повисла у щеки, она заправила волосы за ухо и этим неуловимым движением напомнила ему школьную учительницу.

Тогда он решил тоже не обращать на нее внимания. Но чем больше он старался не думать о ней, тем ярче вставал в голове ее образ. Он попробовал сосредоточить взгляд на бутылке «Столичной», опустошаемой стараниями бармена, но по-прежнему не мог отвязаться от ощущения ее присутствия, словно бы где-то позади, излучая сияние, сверкал бенгальский огонь. Да какого черта! Он еще раз попробует. Он почти выскочил из-за стола и зашагал по крыше.

Вилли почувствовала его приближение, но даже не подняла на него глаза, хотя он взял стул, уселся на него и перегнулся к ней через столик.

– Я все же считаю, что мы должны работать вместе, – заявил он.

Она фыркнула:

– Сомневаюсь.

– Ладно, давай хотя бы поговорим.

– Мне нечего вам сказать, мистер Барнард.

– Ах, так мы снова на вы?

Она посмотрела на него стеклянными глазами.

– Я бы могла назвать вас и по-другому, ну, скажем…

– А можно без «комплиментов»? Послушай, я был у одного моего друга…

– У тебя есть друзья? Чудеса какие-то!

– Нэйт состоял в отряде по отправке солдат на родину в 75-м году. Через него прошла куча военнопленных, включая тех, что из Туен-Куана.

На лице Вилли мгновенно отразилась заинтересованность.

– Он знал Луиса Валдеса?

– Нет. Валдес проходил по отдельному каналу, засекреченному, никто его даже близко не касался, никто, кроме его соседа по камере в Туен-Куане – человека по имени Сэм Лэситер. Нэйт сказал, что Лэситер домой не возвращался.

– В смысле, умер, что ли?

– Он не покидал Вьетнама.

Она вся напряглась и подалась вперед, взбудораженная такими новостями.

– Он до сих пор здесь, во Вьетнаме?

– По крайней мере, был несколько лет назад. В Кантхо – это город на реке в районе дельты, примерно в ста пятидесяти километрах к юго-востоку отсюда.

– Это недалеко, – сказала она, мысли кипели в ее голове, – если я завтра утром отправлюсь… то ко второй половине дня буду там…

– И как же ты собралась ехать, позволь спросить?

– Что значит – как? На машине, разумеется.

– Ты что же, думаешь, что так вот запросто упорхнешь от мистера Айнха?

– Ты забыл о такой вещи, как взятка, – есть люди, которые за звонкую монету пойдут на все, разве не знаешь?

Он выдержал ее суровый взгляд столь же уверенно и не моргая.

«Да забудь ты про деньги, черт бы их побрал, неужели ты не видишь, что кто-то нами манипулирует, вопрос, кто?» – пронеслось в его голове.

Он наклонился к ней и мягким вкрадчивым тоном произнес:

– Я организовал машину на завтра, чтобы с утра сразу в Кантхо. Айнху скажем, что я тебя беру с собой, ну, как бы на туристическую прогулку по местам…

Она расхохоталась:

– Ты что, думаешь, я тупа как пробка? Да с какой стати я тебе буду верить? Ты же просто охотник за головами! Проныра! Гад!

– Чудный вечер, не правда ли? – вмешался чей-то сладкий голос.

Додж Гамильтон со стаканом в руке лучезарно улыбался им. Ему не ответили.

– О, простите, я, кажется, некстати?

– Ну что вы, – ответила Вилли, подставляя стул вездесущему англичанину.

Он явно нуждался в товарище по несчастью, и Вилли идеально подходила на эту роль. Они могли бы продолжить обмен соболезнованиями по поводу разбитых сердец и потерянных отцов.