Джеймс Паттерсон - 6-я мишень

— Это же чудесно, Дэйв! А что случилось?

Стенфорд рассказал, что несколько часов назад в полицию обратился мужчина, жена которого после смерти от СВДС [1] Синдром внезапной детской смерти. — Здесь и далее примеч. пер. сынишки впала в глубокую депрессию.

— Несчастная просто сходила с ума от горя. Проезжая по улице, увидела за забором Чарли. Остановилась и забрала его.

— Ее арестовали?

— Да. Но она определенно не та, кого мы ищем. Ни к Эрике Уиттен, ни к Мэдисон Тайлер не имеет никакого отношения. Держится на антидепрессантах, находится под наблюдением врача. Вчера впервые после смерти сына вышла из дому.

Я поблагодарила Стенфорда и закрыла телефон. Конклин стоял рядом. Я посмотрела ему в глаза и почувствовала исходящий от него жар.

— Значит, опять ничего, — сказал Рич.

— Ну, кое-что у нас есть. — Я шагнула на последнюю ступеньку. — В этом чертовом доме завелся убийца. И он разгуливает на свободе. А что касается Мэдисон Тайлер, то тут ты прав — еще один тупик.

Микки Шерман сидел за столом рядом с Альфредом Бринкли, пытаясь достучаться до своего напичканного транквилизаторами клиента. Хвощ, и тот вел бы себя живее.

— Фред. Фред! — Шерман потряс подзащитного за плечо. — Фред, сегодня мы начинаем твою защиту. Ты понимаешь? Я буду вызывать людей, которые тебя знают.

Бринкли кивнул.

— Вы вызовете моего врача.

— Верно. Доктор Фридман расскажет о твоем психическом состоянии. Он на нашей стороне.

— Я бы хотел сам рассказать свою историю.

— Посмотрим. Я пока еще не решил, нужно ли нам это.

Помощник передал Микки записку — все свидетели на месте.

— Прошу встать! — прокричал судебный пристав, и через боковую дверь в зал вошел судья Мур. За ним проследовали присяжные. Все заняли свои места.

Шел четвертый день процесса. Заседание началось.

— Мистер Шерман, — судья Мур повернулся к адвокату, — ваш первый свидетель уже готов?

— Защита вызывает мистера Айзека Кинтану.

Кинтана, закутанный в несколько слоев одежды, с улыбкой занял свидетельское место. Несмотря на странный наряд, взгляд у него был ясный.

— Мистер Кинтана, — начал Шерман.

— Называйте меня Айком, — сказал свидетель. — Как все.

— Хорошо, Айк, — добродушно согласился Микки. — Откуда вы знаете мистера Бринкли?

— Мы вместе были в Напе.

— Но не в колледже, наверное? — улыбнулся Шерман и похлопал себя по карману, в котором звякнули монеты.

— Не, в дурдоме, — с ухмылкой ответил Айк.

— То есть в государственном психиатрическом учреждении, не так ли?

— Точно.

— Вы знаете, почему Фред оказался в этом учреждении?

— А то. У него была депрессия. Отказывался есть. С койки не вставал. Кошмары ему снились. Знаете, у него ведь сестра умерла, так что когда он попал туда, то и жить уже не хотел.

— Как вы узнали, что у Фреда депрессия, что он склонен к самоубийству?

— Сам рассказал. А что его держали на антидепрессантах, про то я знал.

— Вы долго были вместе?

— Около двух лет.

— Вы с ним ладили?

— Конечно. Приятный был парень. Поэтому я и знаю, что он не собирался убивать тех людей на пароме…

— Возражение, ваша честь! — выпалила Юки. — Последнее замечание к делу не относится, и я прошу не вносить его в протокол.

— Согласен. Продолжайте.

Шерман ободряюще кивнул свидетелю.

— Айк, за то время, что вы были вместе, Фред Бринкли проявлял склонность к насилию?

— Господи, конечно, нет. Кто вам такое сказал? Да он был тише воды. Нас же каждый день потчевали лекарствами. Проглотил пилюлю и уже больше не сумасшедший.

Поднимаясь из-за стола, Юки разгладила морщинки на своей безупречно выглаженной юбке и посмотрела на Кинтану. Глуповатая ухмылка придавала ему сходство с персонажем из «Маппет-шоу», а чудаковатый прикид наводил на мысль о гаражной распродаже.

Однако ж все это играло в его пользу. Присяжные улыбались — им нравился Айк, и симпатия к нему автоматически распространялась на Бринкли.

— Мистер Кинтана, а почему вы попали в психиатрическое учреждение?

— У меня обсессивно-компульсивное расстройство. Это не опасно, просто я постоянно собираю какие-то вещи и проверяю время…

— Спасибо, мистер Кинтана. Вы еще и психиатр?

— Нет, конечно, но кое в чем разбираюсь.

Юки улыбнулась. Кто-то из присяжных хихикнул. Подорвать доверие к показаниям такого весельчака, не настроив против себя жюри, будет не так-то просто.