Джеймс Паттерсон - 6-я мишень

А потом повернулась, вышла из квартиры и улетела в Калифорнию.

Мэдисон Тайлер пропрыгала по расчерченным на тротуаре «классикам», подбежала к няне, схватила ее за руку, и они вместе повернули к Альта-Плаза-парку.

— Так ты слушала, Паола? — спросила девочка.

Паола Риччи легонько сжала детскую ладошку. Девочке было пять лет, но развивалась она так быстро, что порой ее недетские вопросы ставили няню в тупик.

— Конечно, слушала, дорогая.

— Так вот, как я уже говорила, — совершенно серьезным, взрослым и оттого трогательно-забавным тоном продолжала Мэдисон, — когда я играю бетховенскую «Багатель», то первые ноты идут по восходящей гамме и похожи на голубую лесенку…

Она пропела вступительные ноты.

— Потом, когда начинается следующая часть и я играю до-ре-до, ноты выглядят наподобие ступенек — розовая — зеленая — розовая!

— То есть в твоем представлении у каждой ноты свой цвет?

— Нет, Паола, ноты и есть цвета, — терпеливо — со стороны это смотрелось невероятно комично — объяснила девочка. — А ты разве не видишь цвета, когда поешь?

— Нет. Наверно, я дурочка, — вздохнула Паола. — Нянечка-простушка, нянечка-дурушка.

— Не знаю, что такое нянечка-дурушка, — улыбнулась Мэдисон, и улыбка зажгла в ее больших карих глазах веселые искорки, — но звучит смешно.

Они рассмеялись, и Мэдисон, обхватив молодую женщину за талию, прижалась личиком к ее пальто. Чуть в стороне осталась частная школа Уолдорф. От нее до дома, где девочка жила с родителями, было всего полтора квартала.

— Сегодня же суббота, — прошептала няне Мэдисон. — А в субботу мне на школу даже смотреть не обязательно.

Парк был совсем близко, и девочка, увидев окружающую его каменную стену, обрадовалась и поспешила сменить тему.

— Мамочка говорит, что когда я немножко подрасту, то смогу завести рыжего лейкленд-терьера, — сообщила она по секрету, когда они переходили Дивизадеро. — И назову его Вольфгангом.

— Какое серьезное имя для маленькой собачки. — Паола внимательно посмотрела по сторонам. При этом она не обратила никакого внимания на черный мини-вэн, стоящий у каменной ограды парка. В Пасифик-Хайтс черные мини-вэны явление столь же заурядное, как и вороны.

Паола подняла руку, помогая Мэдисон перепрыгнуть бордюр, и вдруг остановилась, увидев вышедшего из машины и быстрым шагом направляющегося к ним человека.

— Паола, кто это? — спросила девочка.

— В чем дело? — спросила Паола у вставшего на их пути мужчины.

— Проблемы дома. Вам обеим нужно срочно вернуться. Мэдисон, твоя мама упала с лестницы.

Девочка, успевшая спрятаться за спину няни, громко прокричала:

— Папочка сказал, чтобы я никогда не садилась в машину с незнакомыми людьми! А с вами я точно не знакома!

Неизвестный схватил девочку за шиворот, как мешок с птичьим кормом.

— Помогите! Отпустите меня! — завизжала Мэдисон, но уже в следующий момент ее бросили на заднее сиденье мини-вэна.

— Залезай, — приказал незнакомец Паоле, направляя ей в грудь дуло пистолета. — Залезай, или можешь попрощаться с девчонкой навсегда.

Утро выдалось нерадостное. Мы с Ричем Конклином только-только вернулись в участок после выезда на место преступления — стрельба из проезжающей машины, — как Джейкоби пригласил нас к себе. Мы прошли в стеклянный закуток и расселись по привычным местам: я на стул у стола, Конклин на край буфета, где раньше сиживал Джейкоби. Сам же лейтенант по-хозяйски расположился за столом.

Надо признаться, я так еще и не привыкла к последним переменам, но, скользнув взглядом по кабинету, подивилась тому, как быстро — не прошло и двух недель — Джейкоби превратил его в свалку: на полу и подоконнике валялись газеты, из мусорной корзины исходил малоприятный запашок несвежих бургеров.

— Ну ты и свинья, Джейкоби. Я имею в виду, что работаешь в хлеву.

Джейкоби рассмеялся. В последние дни он смеялся часто. Так часто, что, наверно, уже перевыполнил норму предыдущих двух лет. Не скажу, что это не било по моему самолюбию, но по крайней мере я искренне радовалась, что он больше не сопит и не пыхтит от злости, как будто взбирается на гору. Полицейский Джейкоби был отличный, с работой справлялся, и я изо всех сил старалась любить его так же, как раньше.

Прочистив горло, он сообщил:

— У нас киднеппинг.

— И нам искать? — спросил Конклин.