Джеймс Роллинс - Печать Иуды

— Я не верю, что этот человек вообще когда бы то ни было укололся о бородавчатку. И в то же время он заражен ее ядом.

— Но как такое возможно?

Пропустив вопрос Лизы мимо ушей, Барнхардт обратился к функционеру ВОЗ:

— Все оказалось именно так, как я и подозревал, доктор Линдхольм. Я одолжил у доктора Миллера культуру пропионовых бактерий и провел анализ. Теперь нет никаких сомнений.

Линдхольм заметно побледнел.

— В чем дело? — нетерпеливо спросила Лиза.

Нагнувшись к безымянному больному, токсиколог осторожно поправил одеяло — на удивление нежное движение для такого огромного мужчины.

— Эти бактерии, — объяснил он, — те самые пропионовые бактерии… вырабатывают эквивалент яда бородавчатки, закачивая его в организм бедняги в таких количествах, что у него разлагаются ткани.

— Но это же невозможно. Линдхольм фыркнул:

— Я сказал то же самое.

Лиза не обратила на него внимание.

— Пропионовые бактерии не вырабатывают никаких токсинов. Они абсолютно безвредны.

— Я не могу объяснить ни как они это делают, ни почему, — вздохнул Барнхардт. — Просто для того, чтобы продолжить исследования, мне нужен хотя бы растровый микроскоп. Но я уверяю вас, доктор Каммингс, что этим безобидным бактериям удалось каким-то образом преобразоваться в один из самых мерзких живых организмов на планете.

— Что значит «преобразоваться»?

— Я не думаю, что больной подцепил эту бактерию. На мой взгляд, она являлась частью его нормальной микрофлоры. Однако после того как он подвергся какому-то внешнему воздействию — каким бы оно ни было, это привело к изменению биохимической структуры бактерии, преобразовало ее базовый генотип и сделало ее вирулентной. Превратило в пожирателя плоти.

И все же Лиза по-прежнему отказывалась поверить в услышанное. Ей были нужны дополнительные доказательства.

— У моего напарника доктора Коккалиса в номере развернута портативная лаборатория. Если бы вы смогли…

Вдруг Лиза почувствовала слабое прикосновение к своей затянутой в перчатку руке. От неожиданности она вздрогнула. Но это лишь протянул к ней руку лежащий на кровати больной. Его губы, обветренные и растрескавшиеся, слабо задрожали. — Сю… Сьюзен…

Склонившись к нему, Лиза стиснула ему пальцы. Определенно больной бредил и принимал ее за другую. Она пожала руку, стараясь его подбодрить.

— Сьюзен… где Оскар? Я слышу в лесу его лай… — Он закатил глаза. — Лай… помогите ему… но только не надо… не надо заходить в воду…

Лиза почувствовала, как пальцы больного в ее руке обмякли. Его веки, дернувшись, опустились, обозначив конец краткому мгновению просветления. Молодая женщина убрала руку больного под одеяло.

Линдхольм шагнул прямо на нее, вынуждая отступить назад.

— Эта портативная лаборатория доктора Коккалиса… необходимо как можно скорее получить к ней доступ. Для того чтобы подтвердить или отвергнуть безумное предположение, сделанное доктором Барнхардтом.

— Я бы предпочла дождаться возвращения Монка, — сказала Лиза. — Оборудование очень специфическое. Без Монка мы можем что-нибудь испортить.

Линдхольм нахмурился — выражая недовольство не столько Лизой, сколько жизнью вообще.

— Прекрасно. — Он повернулся к двери. — Ваш напарник должен вернуться через час. Доктор Барнхардт, тем временем соберите все те образцы, которые вам понадобятся.

Голландец-токсиколог кивнул, однако от Лизы не укрылось, как Барнхардт после ухода функционера ВОЗ закатил глаза. Лиза направилась следом за Линдхольмом.

Барнхардт окликнул ее:

— Вы свистнете мне, когда доктор Коккалис вернется, хорошо?

— Конечно.

Лизе не терпелось узнать правду не меньше остальных. Но она также опасалась, что пока они лишь чуть задели самый край. Здесь творилось что-то жуткое. Но что именно?

Оставалось надеяться, что Монк скоро появится. Выйдя в коридор, молодая женщина вспомнила последние слова больного: «Только не надо… не надо заходить в воду…»

11 часов 53 минуты

— Нам придется спасаться вплавь, — угрюмо заметил Монк.

— Вы что, с ума сошли? — спросил Графф, притаившийся рядом с ним за валуном.

Пару минут назад скутер пиратов сел на подводный риф, один из многих, давших название этой части острова: Беда Смитсона. Стрельба со стороны моря затихла, сменившись надрывным ревом двигателя, пытающегося стащить скутер с мели.

Высунув на мгновение голову, чтобы оценить обстановку, Монк едва не лишился уха, мимо которого просвистела пуля, выпущенная снайпером. Они с Граффом по-прежнему оставались прижаты к земле, в безвыходной ловушке, бежать из которой было некуда — кроме как прямо на виду у врага.