Джеймс Роллинс - Печать Иуды

Штурмовая группа обрушилась на здание подобно урагану.

Изображение на экране стало темным: боец с камерой вместе со своими товарищами вбежал в закрытое помещение. Группа рассредоточилась.

Пейнтер ждал.

Не в силах сидеть на месте, он встал, опираясь на кулаки. Рядом напряженно работали техники, следя за другими мониторами, на которые выводилась информация со спутников, дрейфующих над Индонезией. На регион обрушился сильный шторм, набирающий мощь настоящего урагана, что значительно затрудняло поиски похищенной «Владычицы морей».

Отсутствие хоть какого-нибудь прогресса выводило Пейнтера из себя. Его беспокойство за Лизу, за Монка граничило с отчаянием.

И вот наконец этот успех в гонке за установление источника международного телефонного звонка.

Пейнтеру была нужна победа. Хотя бы здесь.

В наушник он слышал переговоры бойцов штурмовой группы, которые перекликались, докладывая о продвижении поисков. Наконец отчетливо прозвучал голос бойца с телекамерой. Он стоял внутри большого холодильника. С потолка свешивались огромные крючья.

— Господин директор Кроу, мы полностью осмотрели мясную лавку. Цели обнаружены не были. Здесь нет ни души.

Изображение дернулось вместе с наклоняющимся оператором — затем он выпрямился и поднял свои пальцы к объективу камеры.

Они были влажными.

— Сэр, мы обнаружили тут кровь. «О, только не это…»

Один из техников оглянулся на Пейнтера, увидел выражение его лица и тотчас же снова уставился на свой монитор. Волну отчаяния разорвал голос, донесшийся от двери:

— Господин директор…

Там стояла женщина в темно-синем костюме. Ее золотисто-каштановые волосы были зачесаны назад, открывая лицо, светящееся беспокойством и страхом. Пейнтер сразу же понял, чем был порожден этот затравленный взгляд.

— Кэт… — сказал он, выпрямляясь в полный рост. Это была Монка.

— С Пенелопой осталась моя тетя. Я просто не могла больше сидеть дома.

Он все понял и поднял руку:

— Твоя помощь нам пригодится.

Вздохнув, Кэт кивнула.

Им оставалось только это — продолжать двигаться, продолжать сражаться. По всем направлениям.

18 часов 4 минуты

Остров Хормоз

Вигор не мог оторвать взгляда от переплетенных тел.

Марко и Кокеджин.

Оглушенный этим открытием, прелат застыл перед гробницей, не в силах пошевелиться. Однако на остальных это произвело не такое сильное впечатление. Протиснувшись между Греем и Вигором, Сейхан протянула руку:

— Третья золотая пайцза.

Грей полностью откинул погребальный саван. Между двумя телами, накрытая двумя истлевшими руками, сквозь кости блеснула золотая полоска. Это была третья пайцза.

А рядом с ней лежала знакомая бронзовая трубка.

Третий и последний свиток.

С почтительной осторожностью Грей забрал оба предмета, затем снял с черепа золотую диадему.

— Может быть, это тоже ключ, — справедливо заметил он. Вигор не стал спорить. Теперь, когда склеп вскрыт, его без присмотра быстро разграбят.

После этого все поспешили покинуть подземелье.

Оказавшись наверху, все собрались в углу часовни. Грей перевернул золотую пластину, открывая третий символ ангельского письма.

— Теперь у нас есть все три ключа, — сказала Сейхан.

— Однако мы еще не выслушали весь рассказ, — возразил Грей. Достав тетрадь, он кивнул Вигору: — Читайте.

Прелат не заставил просить себя дважды. Вскрыв бронзовую трубку, он извлек из нее свиток.

— Снова шелк, — заметил Вигор, осторожно разворачивая свиток.

Заключительный отрывок повествования оказался длиннее, растянувшись на четверть пространства пола часовни. Вигор начал переводить со староитальянского, на котором писал Марко Поло. Жуткий рассказ оборвался на появлении трех светящихся ангельских фигур, которые пришли к отряду Марко, запертому в башне.

Вигор прочитал вслух:

«Эти странные создания протянули грубый кубок и показали простыми и настойчивыми жестами, что мы должны из него выпить. Тем самым нам надлежало защититься от смертельной заразы, превратившей Город смерти в видение Ада, где человек пожирает плоть своего брата.

После такого обещания все мы пригубили напиток, который при ближайшем рассмотрении и на вкус оказался кровью. Нас также заставили съесть по кусочку сырого сладковатого мяса, предложенного на пальмовом листе, которое при ближайшем рассмотрении и на вкус оказалось куском вилочковой железы. Лишь только после того как мы отведали кровь и мясо, я поинтересовался об их происхождении. Ханский воин перевел ответ, и выяснилось, что мы сами стали людоедами, ибо кровь и плоть эти принадлежали человеку.