Бернар Миньер - Гребаная история

— Я в курсе.

Шац проводил гостя в свой кабинет. У главного судмедэксперта была своя стена славы — мозаика фотографий и нескольких статей, где упоминались только деятели регионального уровня, но от этого он не переставал быть самым хорошо оплачиваемым сотрудником округа. Его бюджет доходил до двух миллионов долларов в год, и в прошлом году его службы провели триста девяносто одно вскрытие.

— Что я могу сделать для тебя? — спросил Фрейзер, усаживаясь в кресло.

— Это по поводу той молодой девушки, найденной мертвой на пляже…

Судмедэксперт сложил кончики пальцев под подбородком.

— И?..

— Она была беременна.

— Точно.

— Вы собираетесь делать сравнительный анализ ДНК для генерального прокурора островов Сан-Хуан?

— Снова точно.

— Значит, где-то вы храните ДНК эмбриона…

Падающее веко Шаца легко вздрогнуло в знак заинтересованности.

— К чему ты клонишь, Ноа?

— К этому.

Рейнольдс вынул из кармана маленькую белую заламинированную упаковку. Прибывшую специальным авиарейсом этим утром. Он получил ее всего час назад.

— Что это?

— Образец ДНК.

— То есть?

— Я всего лишь хочу сравнительный анализ генетических маркеров этого ДНК и ДНК эмбриона…

Повисло молчание, нарушаемое рычанием взлетающего или приземляющегося самолета. Генетических маркеров, используемых в судебной медицине, было от пятнадцати до двадцати, почти по количеству точек совпадения пальцевых отпечатков.

— Господи, Ноа, ты вообще отдаешь себе отчет, чего у меня просишь?

— Никто никогда не узнает, даю слово.

— За исключением владельца этой ДНК… Кто это? Отец эмбриона? Ты понимаешь, что это может быть информация, важная для расследования?

— Знаю. И сам поделюсь ею с Крюгером, когда настанет время, если результат сравнения будет положительным. Не отец — дед …

— Не понимаю…

— Все, что тебе нужно знать: некий человек думает, что является отцом парня жертвы, но еще не вполне в этом уверен.

Шац пристально посмотрел на Ноа; на этот раз в его глазах загорелись огоньки.

— Значит, если этот эмбрион — его внук, — подытожил он, вертя скрепку в руке, — это будет означать, что парень — его сын… Если, конечно, предположить, что она беременна от своего приятеля… Что касается этого, я уже отправил в лабораторию запрос на сравнительное исследование его ДНК и ДНК эмбриона: по требованию Крюгера. Но, очевидно, даже если результат положительный, это не ответит на твой вопрос, — продолжил Шац, качая головой. — В противоположность этому, — добавил он, указывая на белый пакетик. — Кто это, Ноа? Мне необходимо знать. Иначе не может быть и речи о том, чтобы я это сделал.

— Грант Огастин.

— Это имя мне ничего не говорит.

— Деловой человек, который баллотируется на выборах губернатора Вирджинии. Ты видишь в этом какую-то проблему?

— И как это связано с парнишкой?

— Этот парнишка воспитан двумя мамами, которые его, так сказать, усыновили. Подозреваем, что они воспитывали его с самого рождения. Долгая история… Скажем так: расследование привело нас к этому парню. Этот тип, Грант Огастин, уже шестнадцать лет ищет своего сына, Фрейзер, можешь себе представить? Может быть, у тебя в руках выход из отчаяния, которое гложет отца шестнадцать долгих лет… Отца, ребенка которого воспитывали другие люди, который не видел, как он растет, который до недавнего времени даже не знал, что он жив…

Шац поднял руку, будто говоря: «Не переигрывай» .

— Он хочет отыскать его — или боится, что перед выборами разразится скандал?

— Он хочет отыскать своего сына. Нет ничего на свете, чего он желал бы сильнее. Подумай об этом. Все, что тебе нужно сделать, — это небольшой сравнительный анализ. Перед всеми остальными. Ты просто должен это сделать.

— Я тебе вообще ничего не должен.

— Каждый из нас двоих делает свою работу…

— Это верно.

Шац протянул ему руку над рабочим столом. Рейнольдс вложил ему в руку пакетик.

— Всего лишь «да» или «нет», — сказал судмедэксперт. — Больше ничего… А потом ты расскажешь мне всю историю.

Мы встретились во время перемены.

— В настоящее время никто не может вспомнить, что Наоми делала на пароме, — сказал Чарли. — Но мы опросили далеко не всех. Мы бросили клич: если кто-нибудь что-то видел, пускай он сперва скажет это нам.

Пронзительно кричали чайки, белые черточки на сером фоне. Промозглый ветер пытался проникнуть под одежду. Приближалась зима.