Бернар Миньер - Гребаная история

Когда я вернулся домой, после того как подкараулил Чарли в переулке, Лив спросила, что произошло. В ее голосе звучали нотки недоверия. И я отчетливо видел подозрение в ее глазах.

Лестница…

Мои босые пальцы ног на ковре; зеркало над камином поймало мое отражение — я спускаюсь по ступенькам.

Гостиная была окутана молочным полумраком из-за тумана, клубящегося за стеклами, будто вата. Луч фонаря скользнул по стенам, породив большие тени в углах.

Я тихонько пересек гостиную до самого коридора, ведущего в их кабинеты; светящаяся кисть маяка обмахивала то стены, то мебель. Во второй раз за эти несколько дней я вошел в кабинет Лив — туда, где находится шкаф-картотека с металлическими ящиками, в котором мои мамы хранят документы. На этот раз я намеревался методично перерыть их, один за другим. Входя, я не стал зажигать ни верхний свет, ни лампу из разноцветного стекла, стоящую на древности, которая служит Лив рабочим столом. За полосками жалюзи и лижущими оконное стекло языками тумана угадывался темный силуэт рябинового дерева.

Ящик издал слабое звяканье, когда я его открыл. Я направил внутрь луч своего фонарика, как дантист, осматривающий рот с испорченными зубами, и начал перебирать лежащие там документы. На самом деле я не знал, что ищу. В фильмах те, кто это делает, либо наделены уникально чуткой интуицией, либо такой же уникальной удачливостью. Ни то, ни другое ко мне не относилось. Следующий час я провел, вынимая папки и просматривая их содержимое. Без толку. Счета за телефон, электричество и дрова, счета из охранной фирмы, бронирование клиентов на будущий год, бухгалтерская отчетность за мини-гостиницу, банковские выписки… Я шарил в тумане в поисках того, природу чего я не понимал, но предполагал: стоит мне это увидеть, как я сразу пойму, что передо мной то самое, важное… Вот только ничего похожего в ящиках не попадалось. За исключением большого конверта — опечатанного и без надписей, но у меня не было времени его открывать, а затем снова заклеивать. Задвинув ящики, я подошел к старому рабочему столу.

«Если что-то такое и есть, оно должно находиться в этой комнате», — сказал я себе и засунул пальцы под кожаный бювар. Ничего. Открыл все три боковых ящичка. Ничего. Затем центральный ящик. Авторучки, конверты, скрепки, ножницы, степлер…

На всякий случай я сунул руку под крышку стола над ящиком, как это делают в фильмах. Надо ли говорить, что мы смотрели одни и те же: я почувствовал под пальцами какой-то предмет, приклеенный липкой лентой.

Это почти вызвало у меня улыбку. Вот так кино нас и воспитывает. Ключ спрятали именно здесь; киношнее не бывает.

Я очень осторожно отклеил его, надеясь, что после этого ленту снова можно будет приклеить.

При свете фонарика осмотрел его.

Я был уверен, что этим ключом мне не удастся открыть ни один замок в доме. Это был ключ от висячего замка. Большой ключ от большого замка.

Но что же им открывают? Без замочной скважины с одним ключом я опять окажусь в тупике. На ключе не было никаких пометок, которые могли бы так или иначе пролить свет.

«Счета», — подумал я.

Может быть, кое-что я и пропустил, но теперь точно знал, что разыскиваю.

Отсек или склад для хранения мебели.

Внезапно я снова подумал о логотипе, который до этого заметил в верхней части листочка, прикрепленного к последней странице счетов охранной фирмы. Там был изображен маяк… И этот маяк я уже видел: на рекламных щитах по обочинам дорог на континенте. Это была эмблема сети хранилищ, склады и ячейки которых, как правило, находились вдоль главных дорог, особенно вдоль 5-й автострады.

Я опять вернулся к металлическому шкафу.

В это мгновение я услышал, как на верхнем этаже скрипнул пол. Незадолго до этого я включил свет, заметив, что батарейки фонарика через десять минут окончательно сдохнут. Поспешив повернуть выключатель, я вслушивался в звук шагов из темноты с колотящимся сердцем. В окно через равные промежутки времени продолжала заглядывать световая кисть маяка, которая, проникая сквозь жалюзи, раскрашивала мебель и стены полосками. Затем все вновь тонуло во мраке — до следующей вспышки света; будто стробоскоп, работающий в замедленном режиме. Старый маяк всегда наводил меня на мысли о биении сердца. Светящееся сердце острова… Затем кто-то спустил воду в туалете и вернулся в спальню.

Я в очередной раз открыл верхний ящик, как можно осторожнее, чтобы избежать шума, и отыскал папку со счетами. Листок был все там же, пришпиленный в самом конце. С тем самым логотипом. «Пасифик сторидж» — компания, занимающаяся складским хранением. Я провел пальцем по одной из строчек: контракт был заключен от имени Лив Майерс на помещение пять на десять футов — то есть около полутора метров на три. Расположена на Эвегрин-уэй в Эверетте. В левом верхнем углу страницы был крохотный план: это место находится менее чем в двух километрах от выезда с 5-й автострады — Франс постоянно проезжает там, направляясь на работу в Редмонд.