Шэрон Болтон - Жертвоприношение

Но Дункан не мог мне запретить глядеть на такой близкий, но недостижимый остров, и я смотрела на Тронал все время, пока мы отходили от пристани. Я контролировала кливер, а Дункан стоял у штурвала. Только сейчас я поняла, что видела Тронал десятки раз, но никогда не задумывалась о том, что это за остров. Кажется, я даже не понимала, что это еще один остров. Береговая линия Шетландских островов настолько изломана и причудливо изогнута, что часто невозможно определить, к какому именно острову относится земля, которую ты видишь на горизонте.

Тронал был довольно плоским. На нем не было высоких холмов и громадных скал, которые столь характерны для остальных Шетландских островов. Он четко выделялся на фоне голубого утреннего неба, и я даже могла рассмотреть дороги и крыши зданий, которые выглядывали из-за невысокого гребня. Однако никакого движения машин или людей я не заметила.

Свежий ветер весело подгонял нашу лодку, но в какой-то момент она начала крениться. Дункан сделал мне знак поставить трапецию, и через несколько секунд я уже висела над водой, а лодка пулей неслась вперед, норовисто подпрыгивая на волнах. Соленые брызги щипали глаза. Вода сверкала и переливалась, как множество ограненных алмазов.

– Поворачиваем на другой галс, – крикнул Дункан, и в эту секунду я заметила, что мы находимся в считаных метрах от Тронала. Вдоль берега тянулась осыпающаяся каменная стена, а примерно в полуметре перед ней была ограда из колючей проволоки. За этим двойным барьером раскинулась возделанная земля, на которой уже начали пробиваться какие-то зеленые ростки. Я увидела человека в грязно-коричневом рабочем комбинезоне, который стоял на коленях и копал. Земля тоже была темно-коричневой, и он почти не выделялся на ее фоне. Неожиданно человек перестал копать и повернулся. Я проследила за его взглядом и примерно в двадцати метрах вверх по холму увидела женщину.

– Эй-йо! – крикнул Дункан, поворачивая штурвал. Это застало меня врасплох, а когда я снова обрела способность ориентироваться, Тронал был уже слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть людей на поле.

Теперь мы направлялись на юго-запад. Из-за сильного ветра и приближающейся грозы Дункан решил не выходить в Северное море и направил нашу лодку в более спокойные воды между Анстом на севере, Йеллом на западе и Ферларом на юге. Мы снова поменяли галс, и Дункан крикнул, чтобы я была повнимательнее. Но я не могла думать ни о чем, кроме женщины, которую я заметила на поле. Я видела ее только мельком, но успела заметить, что она беременна. Неужели это одна из тех несчастных, которые приезжали на Тронал, чтобы оставить там своего новорожденного ребенка?

Лодка сильно кренилась, несмотря на то, что мы с Дунканом делали все, чтобы ее выровнять. Хотя эти воды были гораздо спокойнее, чем открытое море к востоку и западу от Анста, здешние ветры славились своей переменчивостью. Откуда бы ни дул ветер, он наталкивался на такое количество препятствий в виде мысов и островов, что никогда нельзя было сказать наверняка, каким причудливым образом он от них отразится. Нашу лодку вынесло на участок, который постоянно пересекали паромы, и нам пришлось удвоить внимание. Эти быстрые суда вряд ли станут менять курс, чтобы избежать столкновения с неосторожными яхтсменами. Мы проплыли мимо небольшого острова Линга, и я облегченно вздохнула, когда позади остался Белмонт. Теперь нам не угрожало столкновение с большими судами. Человек, который никогда не ходил под парусом, не поймет того, насколько переменчиво настроение яхтсмена, как быстро радостное оживление сменяется тревогой и даже леденящим душу страхом. Я, например, ощущала тревогу, которая с каждой секундой становилась все сильнее. Ветер окреп, трапеция не могла стабилизировать лодку, и снасти начали угрожающе поскрипывать.

– Слезай оттуда! – крикнул Дункан, когда положение стало критическим, и я начала подтягиваться на руках, чтобы как можно скорее оказаться в лодке.

В этот момент раздался оглушительный треск. «Гром, – подумала я, – гроза началась раньше, чем мы ожидали». Но вслед за этим я услышала звук рвущейся материи и предостерегающий возглас Дункана. Меня подбросило в воздух, и секунду спустя я уже барахталась в холодной воде пролива Блумалл.

Повинуясь инстинкту самосохранения, я развернулась и, активно работая ногами, вынырнула на поверхность. Надо мной было голубое небо, а вокруг расстилалось искрящееся на солнце море. Я еле успела откашляться, потому что тяжелая экипировка неумолимо тянула меня под воду.