Шэрон Болтон - Жертвоприношение

– Нет, я хотела спросить, почему вы сказали, что вас зовут мисс Гамильтон?

Я вздохнула.

– Я всего лишь хирург-консультант. К нам обращаются «мисс» и «мистер», а не «доктор». Гутри – фамилия моего мужа, а я после свадьбы не стала менять свою.

– Постараюсь запомнить. А пока надо что-то предпринять в отношении вашей мертвой лошади.

Таллок встала. Мое сердце учащенно забилось.

– Необходимо избавиться от трупа, – продолжила она. – Причем как можно скорее.

Я лишь молча смотрела на нее.

Так и не дождавшись ответа, сержант многозначительно произнесла:

– Сегодня же.

– Я сама похороню его, как только вы уедете, – сказала я, стараясь говорить как можно тверже.

Таллок решительно покачала головой.

– Боюсь, это невозможно. Скоро сюда прибудет группа специалистов из Шотландии. Они будут прочесывать весь участок земли, прилегающий к вашему дому. На это может уйти несколько недель. Мы не сможем работать возле разлагающегося трупа лошади.

Наверное, именно после этих слов, скрупулезно подобранных, но совершенно бездушных, в моей груди начала закипать ярость. Зная, что не имею права срываться, я попыталась взять себя в руки. Похоже, что в течение нескольких минут мне придется тщательно взвешивать каждое слово.

– Кроме того, – спокойно продолжала сержант, которая, казалось, даже не заметила моей бурной реакции на свои слова, – я уверена, вы знаете об официальном запрете на погребение собственных лошадей на своей земле, который существует уже несколько лет. Это незаконно.

Я готова была убить ее. Конечно же, я знала об этом чертовом запрете. В течение последних тридцати лет у моей матери была собственная школа верховой езды. Но я не собиралась спорить с сержантом Таллок и говорить ей о сумасшедших ценах, которые заламывали на Шетландских островах за то, чтобы забрать мертвое животное и похоронить его как положено по закону. И уж тем более не собиралась рассказывать ей о том, как для меня важно, чтобы Джейми был похоронен где-то рядом. Думаю, она бы никогда не поняла подобной сентиментальности.

Оглядевшись по сторонам, сержант заметила телефон, который висел на стене над холодильником, и направилась к нему.

– Будете сами обо всем договариваться? – спросила она. – Или мне сделать это за вас?

Честно говоря, после этого я чуть не сорвалась. Мне так хотелось ее ударить, что буквально чесались руки. Я даже сделала шаг вперед, но краем глаза заметила, что констебль внимательно следит за каждым моим движением. К счастью для нас обеих, прежде чем Таллок успела снять трубку, телефон зазвонил. Даже не подумав спросить у меня разрешения, она ответила на звонок. Эта женщина раздражала меня все больше и больше.

– Это вас, – сказала она, протягивая мне трубку.

– Неужели? Просто удивительно! – саркастически заметила я, продолжая стоять на месте.

Таллок опустила руку.

– Вы собираетесь отвечать или нет? Мне показалось, это что-то важное.

Мои глаза метали молнии, но я все же взяла трубку. Правда, сразу после этого я демонстративно повернулась к сержанту спиной.

– Мисс Гамильтон, – произнес абсолютно незнакомый мне мужской голос. – Это Кенн Гиффорд. К нам около пятнадцати минут назад привезли пациентку с сильным кровотечением. Двадцать восемь лет. Тридцать седьмая неделя беременности. Состояние плода тоже вызывает некоторые опасения.

Усилием воли я попыталась сосредоточиться. Кто такой этот чертов Кенн Гиффорд? Я не могла вспомнить штатного врача с такой фамилией. Хотя, возможно, он временно заменяет кого-то?

– Как ее зовут?

Гиффорд ответил не сразу. В телефонную трубку я слышала, как он перелистывает страницы.

– Дженет Кеннеди.

Я тихо выругалась. Дженет Кеннеди была моей пациенткой, и я очень внимательно наблюдала за развитием ее беременности. У нее было около девятнадцати килограммов лишнего веса, предлежащая плацента, а в довершение всего еще и отрицательный резус-фактор. Через шесть дней ей должны были делать кесарево сечение, но, судя по всему, у нее начались преждевременные роды. Я посмотрела на часы. Было четверть шестого. Раздумывать некогда.

Предлежащая плацента. Это значит, что плацента крепится в основном в нижней части матки, а не в верхней. То есть она блокирует выход из матки, и плод либо застревает там, что очень нехорошо, либо смещает плаценту и, таким образом, перекрывает самому себе доступ крови, что еще хуже. Именно предлежащая плацента является основной причиной кровотечений во втором и третьем триместрах беременности. Особенно велика эта опасность на последних двух месяцах.