Шэрон Болтон - Жертвоприношение

На пеленальном столе дежурный врач заканчивал осматривать новорожденную.

– Все в порядке, – констатировал он и передал девочку Мауре.

Я пробыла в родильной палате еще пятнадцать минут, чтобы окончательно убедиться, что и с матерью, и с ребенком все в порядке. Потом пришла санитарка, чтобы отвести Мауру в душ, а я быстро обошла палаты, проверяя, как себя чувствуют другие пациентки. Следующие роды ожидались не раньше середины следующей недели, так что, бог даст, эти выходные пройдут спокойно. Закончив обход, я с чувством выполненного долга направилась к выходу.

В дверях я столкнулась с Дженни.

– Мои поздравления, мисс Гамильтон, – сказала акушерка, и я мгновенно ощетинилась, заподозрив издевку.

– Что-то не так?

Мой вопрос озадачил ее.

– Нет, все в порядке. По крайней мере сейчас, – ответила она. – Но до того как вы пришли, мне казалось, что мы потеряем ребенка. А поверьте, у меня такого не было уже много лет.

Неожиданно я почувствовала симпатию к этой женщине. Наверное, это отразилось на моем лице, потому что Дженни наклонилась ко мне и, понизив голос, сказала:

– Я провела четырнадцать мучительных часов с этой дамочкой. Она кричала на меня, ругалась, пиналась и стискивала мою руку с такой силой, что чуть не переломала мне пальцы. А теперь они с мужем расхваливают на все лады вас, а не меня.

Акушерка легонько сжала мою руку. Это было дружеское пожатие.

– Вы просто молодец, дорогая.

Я направилась к лестнице и поднялась на этаж, на котором Располагались кабинеты старшего персонала больницы. Угловой кабинет Гиффорда был самым большим и находился в конце коридора. Я впервые оказалась здесь, и то, что я увидела, стало для меня неожиданностью. Кабинет моего босса напоминал дорогие частные врачебные кабинеты, которые мне доводилось видеть в бытность студенткой: выкрашенные в цвет пахты стены, тяжелые полосатые шторы, коричневые, обитые кожей кресла и массивный рабочий стол из темного дерева – я не могла определить, антиквариат это или подделка, но смотрелся он внушительно. На столе ничего не было, кроме закрытого лэптопа и одной-единственной желто-коричневой папки. Я готова была побиться об заклад, что в ней лежала история болезни Мелиссы Гээр.

Гиффорд стоял спиной к двери. Наклонившись вперед и облокотившись на подоконник, он смотрел через окно на крыши домов и на океан, который виднелся вдали. Дверь была приоткрыта, и я не стала стучать, а просто вошла, бесшумно ступая по толстому узорчатому ковру. Гиффорд обернулся.

– Как дела? – спросил он.

– Здоровая девочка, – ответила я, выходя на середину комнаты.

– Мои поздравления.

Гиффорд стоял и смотрел на меня. Олицетворение самообладания и хладнокровия. Мне показалось, что сейчас он наклонит голову набок и вежливо, но непреклонно скажет: «Надеюсь, теперь вы успокоитесь, мисс Гамильтон?»

Но я не собиралась успокаиваться.

– Я сейчас такая злая, – начала я, – что в любую минуту могу взорваться и учинить самый грандиозный скандал из всех, которые когда-либо случались на этих островах. И знаешь что? Мне кажется, чтоя его все-таки устрою.

– Прошу тебя, не надо! – взмолился Гиффорд, отходя от окна и присаживаясь на краешек стола. – У меня жутко болит голова.

– И поделом. В какие игры вы тут играете с твоим бывшим однокашником и всеми прочими? Вы хоть представляете себе, насколько это серьезно?

Гиффорд вздохнул. Внезапно он показался мне очень уставшим. Раньше я как-то не задумывалась о его возрасте, но теперь мне стало интересно, сколько же ему лет.

– Что ты хочешь знать, Тора?

– Все. Я хочу получить объяснение всей той чертовщине, которая здесь творится.

В ответ Гиффорд устало улыбнулся, покачал головой и издал странный хрюкающий звук. Судя по всему, это был смех, но радости в нем было так же мало, как и искренности.

– Я бы тоже не прочь узнать ответы на все вопросы, – сказал он, растирая ладонями лицо и откидывая волосы со лба. Под мышками у него были влажные темные круги. – Тебя устроит, если я расскажу о том, что произошло, пока ты была в родильной палате?

– Для начала устроит.

– Тогда, может быть, присядешь? – Он кивнул на кресло.

Я села. Честно говоря, это было необходимо. Внезапно я почувствовала упадок сил, как будто мне передалось подавленное состояние Гиффорда. Кресло было мягким и невероятно удобным, а в комнате чересчур жарко. Я заставила себя сесть прямо.

– К нам едет суперинтендант Харрис из Инвернесса. Он лично будет контролировать ситуацию. Двадцать минут назад здесь был Энди Данн. Забрал личные дела двух врачей и трех медсестер, которые занимались лечением миссис Гээр. Трое из пяти уже дают показания в полицейском участке. Одна из медсестер в отпуске, другая уволилась. Сейчас ее разыскивают. Лечащий врач миссис Гээр тоже дает показания.