Шэрон Болтон - Жертвоприношение

Все это было, мягко говоря, невероятно. Я, конечно, слышала о людях, которые обладают сверхъестественным даром успокаивать животных. Я видела фильм «Укротитель лошадей» и даже одолела половину книжки, но не представляла, что такое возможно в реальной жизни.

– Тора, ты не могла бы подойти к нам? – раздался голос Гиффорда. Казалось, сложившаяся ситуация одновременно и раздражает, и забавляет его. Я встала на ноги и оглянулась в поисках кусачек, которые выронила, когда выкатывалась из канавы. Их нигде не было видно, но зато рядом лежали вторые, поменьше. Я подняла их, с опаской посмотрела на Гиффорда – неизвестно, сколько еще будет действовать его заклинание, – и подошла к Чарльзу. Он дал мне ногу совершенно спокойно, как будто это был самый обычный день и мы пришли к кузнецу.

Медленно и осторожно я в пяти местах перекусила проволоку, которая все еще болталась вокруг его ноги, и та упала на землю. Я подняла ее, отступила назад, и Гиффорд отпустил Чарльза. Тот попятился, взбрыкнул и легким галопом поскакал к изгороди, где его с все возрастающим нетерпением ждал Генри. Правда, почти сразу ему пришлось перейти на шаг. Он сильно хромал, но, по крайней мере, раненая нога выдерживала вес тела. У меня появилась надежда, что в конечном счете все обойдется.

– Как ты это сделал? – спросила я, отводя взгляд от Чарльза. – Он даже меня не подпускал.

– Просто ты была напугана больше, чем он, – ответил Гиффорд. – Он почувствовал это и запаниковал. Я же ничего не боялся и не собирался позволять ему делать глупости.

Это было похоже на правду. Лошади – стадные животные и всегда безоговорочно подчиняются сильному лидеру, будь это другая лошадь или человек. А лидера они чуют безошибочно.

– Кроме того, я его слегка загипнотизировал. Просто чтобы успокоить.

А вот это уже было ни на что не похоже! Я удивленно посмотрела на Гиффорда.

– Животные очень восприимчивы к гипнозу, – объяснил он. – Особенно лошади и собаки.

– Ты шутишь, – сказала я, хотя отнюдь не была в этом уверена. Вид у моего босса был вполне серьезный.

– Конечно, шучу. Нужно будет сделать противостолбнячный укол. Кроме того, понадобится обезболивающее и, возможно, антибиотики.

– Я позвоню ветеринару, – ответила я, наблюдая, как Чарльз с Генри трутся мордами через изгородь.

– Я говорю не о нем, а о тебе, – сказал Гиффорд и провел ладонью по моей правой руке. Боль была нестерпимой, хотя я не помнила – то ли меня все-таки лягнул Чарльз, то ли я упала на какой-то очень острый камень. Я повернулась к Гиффорду, и – черт побери! – боль моментально прошла. Это было настолько неожиданно, что я даже испугалась. Мне показалось, что со времени нашей последней встречи мой босс вырос сантиметров на пять, и было очень странно видеть его в джинсах и футболке. Я заметила, что он сильно вспотел.

– Пойдем в дом, – сказал он. – Я посмотрю, что найдется в моей аптечке.

Машина Гиффорда была припаркована в нашем дворе. Он открыл багажник, достал оттуда небольшой чемоданчик, и мы прошли в кухню. Сняв шлем, я села за не убранный после завтрака стол, и мне вдруг стало очень неловко и за этот беспорядок, и за свое красное, потное лицо, и за грязные волосы. Своего запаха я не чувствовала, но могла предположить, что он не слишком приятный. Гиффорд открыл горячую воду и дал ей стечь, пока из крана не полился кипяток.

– Я могу отвезти тебя в больницу, где тебе будет обеспечен должный уход, но если ты предпочитаешь остаться дома, то придется положиться на мою порядочность.

Кровь бросилась мне в лицо, но так как оно и без того было красным, то я надеялась, что Гиффорд этого не заметит. Я расстегнула рубашку – одну из старых рубашек Дункана – и высвободила руку. При этом я старалась закрыть грудь, но не столько из притворной стыдливости, сколько из-за того, что мой лифчик оставлял желать лучшего. Если бы я знала, что мне придется раздеваться перед Гиффордом, то выбрала бы что-то куда более приличное.

Он начал обмывать мою руку, и я взглянула на нее, чтобы оценить масштабы бедствия. От локтя до плеча она превратилась в сплошной синяк. Кроме того, на плече была длинная кровоточащая царапина. Вид у нее был отвратительный, но мне показалось, что она не слишком глубокая. Я не помнила, каким образом поранилась, но боль была ужасной.

Перебинтовав руку, Гиффорд вколол мне противостолбнячную сыворотку и дал две маленькие белые таблетки, которые я с благодарностью проглотила. Это бьио обезболивающее, причем гораздо более сильное, чем можно купить в аптеке.