Шэрон Болтон - Жертвоприношение

Я сидела на койке и напряженно думала. Конечно, глупо было надеяться на то, что я смогу взять верх над Ричардом и Гээром, особенно в том состоянии, в каком я находилась, но попытаться стоило. Пока Гээр находился на верхней палубе, а Ричард за штурвалом, спиной ко мне, у меня был шанс, пускай и призрачный. И он был последним. Как только подойдет другая лодка, Дану выбросят за борт, а меня будут держать под замком, возможно, одурманенную каким-то бензодиазепином, пока полицейская операция не закончится, и меня можно будет благополучно переправить обратно на Тронал.

Я попыталась встать, и ногу тотчас пронзила острая боль. Глубоко дыша, я сосчитала до десяти, и боль немного утихла. Я сделала шаг вперед. Снова острый приступ боли, но на этот раз более терпимый.

Цепляясь за полку, которая шла вдоль борта, я начала передвигаться вперед до тех пор, пока не смогла ухватиться за дверную ручку. Двигатели на моторных лодках обычно производят ужасный шум, но Ричард сбросил скорость, и мне даже показалось, что я могу расслышать вдали звук мотора. Повернув ручку, я аккуратно потянула дверь на себя. Она открылась совершенно бесшумно.

В рубке был только Ричард. Он стоял за штурвалом, напряженно всматриваясь в темноту за лобовым стеклом. Мы снова проплывали через опасный участок. Вокруг громоздились гранитные скалы, и если я, согласно своему первоначальному плану, оглушу Ричарда, мы почти наверняка столкнемся с одной из них. Получив пробоину, лодка начнет очень быстро тонуть, и тогда мне придется спустить на воду спасательный плот (если таковой имеется на борту) и перенести на него троих погруженных в наркотическое забытье женщин, если, конечно, мне до этого удастся справиться с сильным и жестоким психопатом. Причем все это фактически на одной ноге. Картина, которую нарисовало мое воображение, не внушала оптимизма.

С другой стороны… То, что было с другой стороны, мне совсем не нравилось.

Мне было необходимо оружие. Дедушкин «гуманный убийца» лежал на полке в дальнем конце рубки, но мне ни за что не удастся добраться до него так, чтобы Ричард этого не заметил. Я оглядела каюту, стараясь не смотреть на пол, который был липким от крови – моей крови. Обшарив полки, я нашла ящик с инструментами и осторожно просунула туда руку. Это было что-то вроде игры в бирюльки, ставкой в которой оказалась моя жизнь: мне нужно было совершенно беззвучно достать из кучи инструментов один-единственный. Как ни странно, мне это удалось. Я извлекла из ящика массивные тридцатисантиметровые стальные клещи. Вполне подходящее оружие. Пора. Необходимо действовать, пока не подоспело подкрепление. Подняв вверх руку с клещами, я, прихрамывая, бросилась вперед.

Естественно, Ричард увидел мое отражение в окнах рубки. Он резко обернулся, схватил мою руку, опустил ее и заломил за спину. Свободной рукой я пыталась оттолкнуть Ричарда, но силы явно были неравными, и я в отчаянии вцепилась ногтями ему в лицо. Он ударил меня в висок. Всего один раз. Но от этого страшного удара у меня изо рта и носа брызнула кровь, а ноги подогнулись и больше не держали меня. Схватившись за лацкан пиджака Ричарда, я повисла на нем и потянула его за собой.

Мы с грохотом упали на пол. Ричард, который оказался сверху, сразу попытался встать. На секунду я растерялась и просто смотрела на него, не зная, что предпринять, но потом сориентировалась и изо всех сил сжала мочку его уха. Вскрикнув от неожиданности, он ударил меня по руке, и мои пальцы рефлекторно разжались, но в это время другой рукой я уже нацеливалась выцарапать ему глаз. Ричард отшатнулся и сел, пригвоздив меня к полу. Одна рука мертвой хваткой сжимала мою правую кисть, а вторая тянулась к горлу.

Понимая, что это, может быть, последний звук, изданный в этой жизни, я дико закричала.

Рука Ричарда обхватила мою шею и начала сжиматься. Я отчаянно мотала головой из стороны в сторону, но он и не думал ослаблять хватку. Он был невероятно силен. Какой же надо было быть дурой, чтобы всерьез рассчитывать на то, что я смогу одолеть его! Я попыталась ударить его кулаком в лицо, но, естественно, не достала, потому что руки Ричарда были значительно длиннее моих.

Тогда я впилась ногтями в руку, сжимающую мое горло. Паника, которая всегда сопутствует гипоксии, придала мне сил, но их все равно было явно недостаточно. Ричард больше не смотрел на меня. Его взгляд был устремлен в какую-то точку над моей головой. Не мог видеть глаза своей жертвы? Эта мысль почему-то принесла мне странное удовлетворение, которым я не смогла сполна насладиться, потому что начала проваливаться в темноту.