Джон Трейс - Заговор по-венециански

Том подбирает открытку. Карточка хрупкая, края замусолены и помяты. Виден след от канцелярской кнопки, белое пятно с окантовкой ржавчины. Том впервые так пристально вглядывается в рисунок — он выцвел и потерял былую яркость, однако видно, что это репродукция некоего полотна знаменитого итальянского мастера. Может быть, даже Каналетто. Сквозь охристую пленку проглядывают купол церкви и вытянутые пятна, похожие не то на нарвалов, не то на гондолы. Венецианский вид, за тысячи миль отсюда и запечатленный на холсте сотни лет назад. Впервые за день Том улыбается.

Родной город Розанны Романо — Венеция — дарит искру надежды.

Атманта, Северная Этрурия

666 год до н. э.

Пенные волны Адриатики с шипением бьются о бледно-персиковую линию берега. Над изрезанным северо-восточным побережьем подходит к концу торжественный обряд гадания. Обеспокоенные жители города по одному выходят из священной рощи между двумя плато, поросшими оливками и виноградной лозой. Предсказание вышло печальным.

Провидец не подарил людям надежды.

Тевкр — некогда одаренный жрец — вновь не сумел разглядеть в будущем ничего радостного.

Юный нетсвис удивлен. Ему невдомек, отчего бога временно покинули его. Он три дня постился, перед тем как принести жертву, одевался в чистое, не пил вина и выполнял все предписанное священными книгами.

И все же боги не благоволят ему.

Жители города ропщут. Говорят они громко, и нетсвис все слышит: кое-кто предлагает выбрать нового жреца.

Прошло две луны — если не больше — с того дня, как авгур в последний раз принес людям Атманты добрую весть. И Тевкр знает: терпение народа истощается.

Вскоре люди позабудут даже о том, что именно благодаря прорицаниям Тевкра они поселились на богатых железом северо-восточных холмах. И ведь это он благословил первую пахоту, когда медный плуг только-только вспорол здешнюю почву, обозначив священные границы селения. Какие же люди неблагодарные! Тевкр пришел в рощу сразу после смерти старейшей, женщины почтенных лет в рабском поселении недалеко от сточных ям. Она умерла, одержимая демонами: злые духи бесновались у нее в груди, рвали легкие, заставляя харкать сгустками крови и плоти.

Жрец думает о ней, стоя в центре священного круга, который сам же вычертил литуусом, остро заточенным посохом из кипариса. Посох украсила резьбой Тетия, близкая Тевкру душа, женщина, которая согласилась быть с ним до конца вечности.

Авгур оглядывается. Все ушли, и он остался один. Что ж, пора идти и ему. Но куда? Не домой. Еще не время. Стыд поражения слишком велик и не даст лечь на ложе с супругой. Тевкр снимает остроконечную шапку нетсвиса и решает уединиться где-нибудь, поразмыслить.

Требуется спокойное место, где можно обратиться с мольбой к Менрве, дабы богиня мудрости помогла преодолеть сомнения.

Тевкр собирает священные сосуды и обходит остатки сегодняшнего подношения — свежего яйца, которое принесли аколиты. Желток оказался порченый. Смешанный с кровью нерожденного птенца. Верный знак близкой смерти. Вот только чьей?

Из священной рощи Тевкр переходит на смежный участок земли, где возводится храм. Строят его, да никак не достроят.

Стены храма — из дерева и необожженных кирпичей; треугольный фронтон, низкая и широкая двускатная крыша, которую в скором времени должны покрыть терракотовой черепицей. Когда храм завершат, Тевкр ступит под его своды и ублажит богов, освятив алтари. Удача снова вернется в селение.

Нельзя, правда, сказать, когда же храм достроят. Всех рабочих отправили в шахты — добывать серебро. Боги здесь утратили первую важность.

Тевкр проходит в заднюю часть будущего святилища, где обустроены три ниши для бронзовых изваяний Тина, Унии Менрвы. [1] Тин — бог-громовержец, глава совета богов, соответствует греческому Зевсу; Уни — богиня брака и деторождения, соответствует греческой Гере; Менрва — богиня гор, мудрости и открытий, соответствует греческой Афине. Когда жена Тевкра закончит статуи священного пантеона, жрец освятит их и изображения богов поместят каждое в свою нишу.

Последняя мысль привносит мир в душу, однако не возвращает достаточно самоуважения. Тевкр все еще не смеет идти домой.

Так и не воспрянув духом, он идет по длинной, разросшейся траве к густым зарослям лаймов и дубов.

Шум он заслышал задолго до того, как увидел самих крикунов — трех юношей-простолюдинов из соседнего поселения. Они бегут в сторону Тевкра, кого-то преследуют. Затеяли некую игру.