Стив Берри - Измена по-венециански

— Ты нашел то, что искал?

Он обвел рукой горы и указал на красную землю.

— Здесь?

— Нет, — мотнула головой Кассиопея, — в Азии.

Он умолк, обдумывая ответ, а она смотрела на далекую горную вершину, с которой в этот момент покатилась вниз снежная лавина.

— Мне кажется, нашел, — наконец сказал Эли.

Она улыбнулась уверенности, с которой он произнес эти слова.

— И что же именно ты нашел?

— Тебя.

Лесть никогда не действовала на Кассиопею, хотя мужчины постоянно прибегали к ней, желая завоевать ее расположение. Однако с Эли все было иначе.

— А помимо этого?

— Я понял, что прошлое не умирает.

— Расскажи мне об этом, — попросила она.

Вой затих, и до их слуха донеслось журчание какой-то далекой речушки.

— Не сейчас, — ответил Эли.

Она обняла его за плечи, притянула к себе и прошептала:

— В любой момент, когда ты будешь готов.

Воспоминания заставили ее глаза увлажниться. Эли был особенным буквально во всем. Его смерть стала для нее потрясением — столь же сильным, как известие о смерти отца и смерть матери, погибшей от рака, о существовании которого у нее никто даже не подозревал. Каждый раз Кассиопея испытывала такую сильную боль, что, казалось, не выдержит сердце.

Она заметила два желтых огня. Приближалась какая-то лодка, держа курс прямо на Торчелло. Чуть раньше приплыли два водных такси и, забрав задержавшихся посетителей ресторана, отбыли в сторону Венеции.

Она искренне верила в то, о чем сказала Малоуну. Эли убили. У нее не было доказательств, одна только интуиция, но она еще никогда не подводила Кассиопею. Торвальдсен, благослови его Бог, почувствовал, что ей необходимо покончить с этой проблемой, и поэтому без лишних разговоров прислал все, о чем она просила, — матерчатую сумку, которая сейчас висела у нее на плече, и пистолеты, один из которых она сунула за пояс. Она ненавидела и Ирину Зовастину, и Виктора, и любого из тех, кто довел ее до теперешнего состояния.

Лодка замедлила ход, звук мотора стал тише. Это было точно такое же суденышко, как то, на котором сюда приплыли они с Малоуном. Оно направлялось прямиком к устью канала. Когда лодка приблизилась, свет фонаря упал на лицо человека у штурвала, и Кассиопея увидела, что это не какой-нибудь таксист, а Виктор.

Они прибыли раньше, чем она рассчитывала, и это было даже к лучшему. Ей хотелось разобраться с ними без Малоуна.

Стефани непринужденной походкой шла через площадь Сан-Марко. С приближением ночи включилась подсветка похожих на пузыри куполов величественного собора. На тротуарах вокруг знаменитой площади симметричными рядами выстроились столики и стулья открытых кафе, бренчала вразнобой парочка музыкальных ансамблей. Быстро ухудшающаяся погода разогнала обычные для этого места толпы туристов, экскурсоводов, торговцев, зазывал и попрошаек.

Она прошла мимо известных всему миру бронзовых флагштоков и поражающей воображение кампанилы, уже закрывшейся на ночь. В воздухе пахло жареной рыбой, перцем и чесноком. Мутные озерца света от уличных фонарей окрашивали площадь в золотистый цвет, голуби, которые хозяйничали здесь днем, сейчас разлетелись. В любое другое время эта лубочная картинка вызвала бы в душе Стефани романтические чувства. Но не сейчас.

Сейчас она была настороже и готова ко всему.

Малоун обшаривал площадь глазами, выискивая среди людей Стефани. Колокола кампанилы пробили десять вечера. С юга подул ветер и немного разогнал повисшую в воздухе дымку. Он был рад, что надел куртку. Во-первых, пошел дождь, а во-вторых, она скрывала засунутый за пояс пистолет — один из тех двух, что прислал Кассиопее Торвальдсен.

На одной стороне древней площади возвышался ярко освещенный собор, на другой — музей. Каждое здание здесь осеняли века славы и роскоши. Посетители прохаживались по длинным галереям, разглядывая витрины с таким вниманием, как будто наделись обнаружить в них какое-то сокровище. Траттории, кафе и ларьки с мороженым работали на пределе сил.

Малоун осмотрел площадь. Около шестисот футов в длину и примерно триста в ширину, с трех сторон она была огорожена прекрасными, изысканными зданиями, которые издалека казались одним большим мраморным дворцом. На противоположной стороне мокрой от дождя площади, между разноцветными зонтами, он наконец заметил Стефани, быстрым шагом направляющуюся к южной галерее пассажа.