Андреас Эшбах: Особый дар

Пока я так продолжала свой обход, проверяла окна, кочерга — мощное оружие в моих руках — придала мне мужества, у меня в голове промелькнула мысль, что преступник, возможно, своровал не только продукты. Может быть, он, в своей манере, взял одну из пяти купюр, одно из трех жемчужных ожерелий или три серебряные столовые вилки из целого сервиза. Если он действовал так в каждом доме, то у него накапливалось достаточно, а большинство людей еще долгое время ничего не заметили бы.

Я взбежала вверх по лестнице в свою комнату и быстро стала пересчитывать свои денежные сбережения, которые хранила в потайном ящике письменного стола. Впрочем, возможно, для профессионального вора этот ящичек не был столь уж потайным. Но все было на месте. Вообще в моей комнате не было ничего необычного. В какой-то момент я спросила себя, не схожу ли я с ума. Может быть, какая-нибудь новая форма старческого маразма, которая распространяется и на молодежь? Я попыталась представить себе, что бы я услышала в ответ, если бы позвонила в полицию и стала невнятно объяснять про пропажу четырех кусочков хлеба с отрубями и половины плитки клубничного шоколада. Я вспомнила про патруль, который встретился мне на улице, и представила, как они входят в дом, чтобы их монстрообразная собака взяла след по запаху в нашем холодильнике. Не лучше ли успокоиться на том, что продукты могли просто исчезнуть? Что их съели мыши — новый вид, разработанный генной инженерией, который не только выпивает пастеризованное молоко, но и съедает саму упаковку?

Голова шла кругом. В какое-то мгновение я подумала: не связана ли вся эта суматоха в городе, эти бесчисленные наряды полиции и полицейских машин с моим таинственным вором? Но я тут же отбросила эту мысль. Сотни полицейских ищут воришку сыра? Полный бред.

Возможно, всему этому было другое, совершенно безобидное объяснение. Может быть, я лунатила этой ночью и съела все эти продукты? Правда, я терпеть не могу кровяных колбасок, по крайней мере, пока я не сплю. Мой отец все время покупает их в бешеном количестве и убеждает всех, что они должны висеть в течение нескольких месяцев и сохнуть, пока не достигнут консистенции кожаных шнурков. Вот тогда это деликатес. На его вкус.

Когда я вспомнила о папе, я, конечно, тут же вспомнила и о маме, и мне вдруг стало ясно, что настоящего вора вряд ли будут интересовать скудные сбережения из карманных денег в потайных ящиках стола в девчачьих комнатах. Он скорее станет искать что-нибудь более ценное, чтобы дело того стоило. Семейный бюджет в бельевом шкафу. Украшения хозяйки дома. Что-нибудь в этом роде.

В этом смысле у моей мамы, конечно, было кое-что. Мой отец занимает должность руководителя отдела в большой самолетостроительной компании в нашем регионе. И на всяких корпоративных приемах, банкетах, не знаю, где уж там, моя мама может так блеснуть, что у всех просто челюсть отвиснет.

Я прикинула, куда мама обычно прячет свою шкатулку с украшениями и, кажется, припомнила, что она должна лежать либо в ее туалетном столике, либо в шкафу среди постельного белья. Я крепко схватила кочергу и бодро прошагала в спальню моих родителей.

Но и здесь все было нетронуто. Я выдвинула ящик маминого ночного столика, заглянула в его второе дно, но там лежала только всякая мелочевка. Шкатулки с украшениями не было.

Значит, в шкафу.

Я подошла к шкафу и открыла дверь. Все, что случилось потом, произошло с такой скоростью, что подробностей я уже не помню. Я помню только, что стала высматривать на верхней полке гладкую серебристую шкатулку, но вместо этого увидела там мамины платья, беспечно сваленные в кучу поверх постельного белья. И прежде чем я успела бросить взгляд туда, где эти платья должны были аккуратно висеть на вешалках, по направлению ко мне из шкафа, пошатываясь, шагнула темная человеческая фигура, и, твердо встав на ноги, издала сдавленный возглас удивления. Я отпрыгнула назад, в то время как фигура толкнула вторую створку шкафа. Мои руки, вцепившись в кочергу, решительно подняли ее вверх, над головой, в любой момент готовые ударить. Я, спотыкаясь, попятилась к двери и в паническом ужасе прокричала что-то вроде того: «Стоять или я ударю!»

Фигура действительно остановилась, застыла, выходя из шкафа, еще наполовину согнувшись. Это был мальчик. Самый обыкновенный мальчишка.

— Оставайся на месте, — сказала я, немного успокоившись и, как мне казалось, угрожающим голосом.

На вид он был едва ли старше меня и не производил впечатления особо опасного преступника. Но кто его знает. Я на всякий случай отошла подальше, пока не уперлась спиной в дверной косяк, и только тогда у меня появилось ощущение, что ситуация в некоторой степени находится у меня под контролем.