Марко Незе - Спрут

Коррадо улыбнулся.

— Но тут-то миллиарды настоящие.

В глубине зала из-за длинного стола поднялся Сорби и взял в руки микрофон, готовясь держать речь. Он поиграл плечами, словно собираясь взлететь. Огромная голова его дернулась.

— Господа, — раздался голос банкира. Шум в зале сразу же стих, и все застыли, повернувшись к оратору. Польщенный вниманием, Сорби еще больше надулся от важности и продолжал: — Господа, сегодня великий день. Мы уже раздали брошюру с подробнейшим описанием нашего проекта. Но разрешите мне добавить еще некоторые пояснения. На Сицилии возникнет этот удивительный город электроники. «Силикон Вэлли» — на нашей древней сицилийской земле. Предприятие, родившееся благодаря сотрудничеству моего банка с несколькими местными кредитными учреждениями. Поначалу оно даст работу самое меньшее двум тысячам человек, а затем, по нашим подсчетам, сможет предоставить еще пять тысяч рабочих мест.

Его прервал один из журналистов — бородатый, с хитрой физиономией:

— А во сколько обойдется осуществление проекта?

— Капиталовложения в первые два года составят восемьсот миллиардов лир.

Бородатый насмешливо улыбнулся и задал новый вопрос:

— И все эти капиталы — итальянские?

Сорби метнул на него взгляд, полный ненависти. И ответил:

— Как я уже говорил, это капиталы, предоставление которых гарантирует мой банк и местные банки. Это результат объединенных финансовых усилий Сицилии и материка.

В зале раздались жидкие аплодисменты. Эллис, стоящая рядом с Каттани, тоже захлопала в ладоши, проговорив:

— Когда я слушаю папочку, то меня просто оторопь берет: он всегда говорит о миллиардах. Ты его знаешь, моего папочку?

— Кого? Того, что выступает? — спросил Каттани. — Нет, не знаю.

— Это я его так называю: мой папочка. Он ко мне замечательно относится.

«Папочка» уже отвечал на вопрос другого журналиста, пожелавшего узнать, где именно будет строиться го-од электроники.

— Этот городок находится близ Трапани. Город предоставил земли, на которых возникнет промышленный комплекс. Кстати, пользуюсь случаем, чтобы выразить благодарность находящемуся среди нас мэру Трапани господину Салеми.

В третьем ряду поднялся массивный мужчина с воловьими глазами и шляпой в руках и отвесил легкий поклон, как бы благодаря за раздавшиеся нестройные аплодисменты.

Третий журналист — в маленьких круглых очках, с презрительным выражением лица — иронически прокомментировал:

— Выходит, речь идет о чисто благотворительной инициативе, направленной к экономическому развитию острова.

В первом ряду Фрэнк Карризи со злобной гримасой спросил сквозь зубы у сидящего рядом Терразини:

— Это еще что за сукин сын?

Терразини в ответ лишь мотнул головой, как бы говоря, что не стоит обращать внимания.

Однако Сорби явно не мог похвастать таким хладнокровием, как у Терразини.

— Ваша ирония совершенно неуместна, — повысив голос, ответил он. — Речь идет о предпринимателях, которые хотят, вести производство и получать доходы, а не заниматься благотворительностью.

Но журналист не был удовлетворен ответом. И продолжал наседать:

— А откуда поступают все эти деньги?

Сорби облизал губы.

— Фонд образован из денежных поступлений от группы старых итальянских эмигрантов в Соединенных Штатах. И так как все они не забывают свою прежнюю родину, то решили вложить капиталы в строительство на Сицилии.

Но на этом дело не кончилось. Поднялся еще один журналист, с зажатой в зубах трубкой, и спросил, будет ли в электронных лабораториях и цехах изготовляться продукция военно-стратегического значения.

— Вот мерзавец! — прорычал Карризи.

У микрофона Сорби нервно дернул огромной головой и сделал вид, что не понял вопроса.

— Что вы имеете в виду?

Журналист с трубкой тогда выразился еще яснее:

— В Соединенных Штатах существует закон, запрещающий вывоз за границу электронной аппаратуры военного назначения. Однако если эта сложная аппаратура будет производиться на Сицилии, вы сможете ее совершенно спокойно продавать на Ближнем Востоке,

Сорби не знал, что ответить. Он только сказал!

— Мы действуем в соответствии с законами нашей страны. Мне нечего больше к этому добавить.

Атмосфера накалилась до предела. Лица у присутствующих вытянулись. Торжественной церемонии грозил полный провал. Вместо празднования по случаю начала осуществления «проекта века» происходило нечто вроде общественного суда над его инициаторами.