Марко Незе - Спрут

Он провел ночь на этом диване, даже не сняв ботинок. Если ему и удалось забыться беспокойным сном, то не больше, чем на час-другой. Все тело у него болело и ныло. Но он сразу же подскочил, услышав телефонный звонок.

— Здравствуй, — услышал он голос жены.

— Ах, это ты. Привет.

— Я хотела узнать, как чувствует себя Паола. Пожелать ей доброго утра прежде, чем она уйдет в школу,

Так как он молчал, Эльзе закричала в трубку:

— Алло! Коррадо, ты меня слышишь?

Он попытался придать голосу спокойствие.

— Да, да, слышу. Паола в порядке. Знаешь, у нее завелись подруги. Она уже вторую ночь ночует у своей одноклассницы. Ей полезно побыть в компании.

— А сам ты как? По-моему, не в духе.

— Да нет, просто немного устал. Работа заела. Но он ее, кажется, не убедил.

— Тебе что, неприятно говорить со мной?

— Нет, с чего ты взяла? — ответил Каттани. Он говорил, стоя с закрытыми глазами, прислонясь к стене. — Дело в том, что я сейчас жду важного звонка с работы и нельзя занимать телефон,

—Ах, прости, пожалуйста, — извинилась она, — поговорим в другой раз.

Каттани открыл жалюзи на окнах. Дождь перестал, день обещал быть солнечным и ясным.

На этот раз, когда зазвонил телефон, Каттани был рядом с аппаратом и снял трубку с первого звонка.

Тот же голос произнес:

— Ну так что же ты решил, легавый?

— Чего вы хотите?

— Прежде всего ответа на один вопрос. Мы хотим знать, готов ли ты выполнять все наши требования,

Каттани потер опухшие глаза.

— Да, — сказал он, — согласен.

В голосе, звучащем в трубке, послышались издевательские нотки:

— Молодец. Вот так-то, будь паинькой. Слушай внимательно, черт тебя подери. Сейчас ты отправишься к себе в контору и будешь себя вести как ни в чем не бывало. Продолжай давать приказы этим бездельникам, которые работают с тобой. Но помни, что с этой минуты приказы — я имею в виду важные приказы — будем отдавать мы.

— Что с дочерью? Где она?

Последовало несколько секунд молчания. Потом раздался умоляющий голосок девочки:

— Папа!

— Паола, Паола, Паолетта, как ты себя чувствуешь? — Каттани повторял имя дочери, словно обезумев. Вспотевшими ладонями он так вцепился в телефонную трубку, словно желал не только услышать голос, но ощутить присутствие девочки. — Ответь мне, Паолетта,

Но больше голоса дочери он не услышал. По ту сторону провода вновь был тот человек, которому доставляло явное наслаждение держать его в кулаке.

— С ней все в порядке, — сказал он. — Все в порядке... Пока что.

Первым человеком, которого пришло в голову увидеть Каттани, был Сантамария. Он отправился к нему с просьбой немедленно связать его с профессором Лаудео, который надавал ему столь щедрых обещаний. Такой человек, как он, вхожий во все сферы, быть может, был единственный, кто мог бы нажать на нужные пружины, чтобы освободить девочку.

— К сожалению, — огорчил его журналист, — профессор Лаудео в настоящий момент находится за границей. Деловая поездка. Право, не знаю, как найти его. — Он окинул комиссара внимательным взглядом и спросил: — А в чем дело? Что-нибудь случилось?

— Нет, нет, ничего. — Каттани помахал рукой, словно считая вопрос исчерпанным. Но потом передумал. Он прямо взглянул в лицо Сантамарии и сказал: — Послушайте, я буду держать язык за зубами. Я ни слова никому не скажу, но если у вас есть мне что-нибудь сообщить, говорите. Прошу вас.

Услышав эти обращенные к нему взволнованные и загадочные слова, журналист вытаращил глаза и нервно проглотил слюну, явно испуганный.

— Слушайте, — ответил он, — клянусь вам, я не знаю, о чем вы говорите. Даю вам честное слово!

С чего начать, чтобы установить контакт с похитителями? Где искать конец ниточки, хоть самой тоненькой, которая привела бы к берлоге, где держат пленницей его дочь? Комиссар решил стучаться во все двери.

Он направился в суд искать адвоката Терразини.

— Какими судьбами, комиссар? — приветствовал его с обычной добродушной улыбкой адвокат.

Каттани пристально на него посмотрел, надеясь уловить хоть какой-то знак, жест согласия, приглашение поговорить в более уединенном месте. Но Терразини оставался невозмутимым, и комиссар рискнул прозондировать более решительно.

— Скажите, — начал он, — вы ничего не слышали? Знаете последние новости?

— Вы имеете в виду ваше расследование? — Терразини пожал плечами. — Что я могу сказать? Вы творите нечто невообразимое, перевернули все вверх дном. Будем надеяться, у вас имеются достаточные основания.