Марко Незе - Спрут

— Да, малышка. Я надеялся найти тебя уже в постели.

— Мне было немножко страшно. В следующий раз, когда будешь запаздывать, звони мне по телефону.

Он опустил ее на кровать, заботливо подоткнул одеяло и убедился, что на вновь спит.

Каттани уже ложился сам, когда раздался телефонный звонок.

— Наконец-то вернулся. — Это была жена. — Я звонила уже несколько раз, но тебя все не было. Вечно оставляешь девочку одну.

— Когда могу, я сижу с ней.

— Ты был у герцогини, не так ли?

— Да, у нее, но ты напрасно на нее злишься. Причина нашего с тобой разрыва не в ней. Причина отчасти в тебе самой, а отчасти — во мне, так как я очень изменился.

— Ты вызываешь у меня ненависть, — прошипела Эльзе и повесила трубку.

Скардоне слегка приподнял брови.

— Значит, вы задумали, — сказал он, — считать деньги в чужих карманах. Вы хотите прижать к стене тех, кто в короткое время обогатился, и потребовать у них объяснений, каким образом они накопили свое состояние. Я верно говорю?

Прокурор поерзал в кресле и продолжал:

— По вашему мнению, закон по борьбе с мафией дает нам право осуществлять такой контроль. Но, дорогой комиссар, законы сухи, абстрактны. Это мы должны вдохнуть в них жизнь, понять их потаенный смысл и применять в конкретных условиях. Это мне как прокурору надлежит в каждом отдельном случае решать, существуют ли такие обстоятельства, которые оправдывали бы всю эту кутерьму.

— Должен сказать, сделанные вами замечания мне не кажутся убедительными, — возразил Каттани. И, указывая на свою докладную, лежащую на столе перед прокурором, добавил: — Я считаю, что имею полное право провести это расследование о доходах. Вот здесь я собрал самые подозрительные случаи обогащения. Рыбаки, которые неожиданно стали владельцами целого маленького флота, каменщики, открывшие собственное дело и процветающие благодаря муниципальным подрядам, мелкие чиновники, на которых вдруг неизвестно откуда обрушился поток миллионов...

Прокурор, явно раздосадованный, тяжело вздохнул. До чего же все-таки упрям этот комиссар.

Кончиком среднего пальца поправив сползавшие на нос очки, спросил:

— Извините, но вы считаете виной, если человек разбогател? — Он смотрел на Каттани снисходительно, как на ребенка. — Ведь эти господа прекрасным образом могут оказаться честнейшими гражданами. И свои деньги они, возможно, заработали, трудясь в поте лица.

— Конечно, конечно, господин прокурор. Однако позвольте высказать некоторое сомнение. Не кажется ли вам странным, например, что все эти люди получили щедрые субсидии от банка Раванузы? Какой банк предоставит без всякой гарантии свои фонды рыбакам и разнорабочим? Без всякой надежды на получение выгоды? — Теперь уже Каттани глядел на прокурора, как на наивного простака. — Во всяком случае, заранее я никого не собираюсь обвинять. Хочу только проверить, законно ли они обогатились. Если все в порядке, то тем лучше.

— Вот это-то меня и беспокоит, — сказал прокурор, которому разговор начал надоедать. — Вы хотите всех поставить на одну доску. Проверять всех подряд, без всякого разбора. И вас не волнует, что среди них могут оказаться уважаемые люди. Но вы отдаете себе отчет в последствиях такой широкой операции? Это перевернет вверх дном весь город. А вы подумали об ущербе, который можно нанести ни в чем не повинным людям? Мой дорогой, мы с вами на Сицилии. Даже если из наших проверок человек войдет с высоко поднятой головой, в глазах остальных он все равно обесчещен, с ним все кончено. Не обижайтесь, Каттани, если на ваше предложение я говорю «нет». Такие люди, как вы, мне нравятся. Вы инициативны, полны идей. Но постарайтесь понять и мою точку зрения.

— Я все понимаю, — проговорил Каттани, — но убежден, что победить мафию мы сможем, только проявив немножко смелости и чуточку фантазии.

— Сохраняя при этом уважение к добропорядочным гражданам, — весомо произнес прокурор. — Я не могу позволить развернуть против мафии кампанию, которая могла бы задеть ничем не запятнанных людей. Вы мне принесите данные, свидетельствующие о том, что такой-то и такой-то подозревается в принадлежности к мафии, и тогда я санкционирую, проведение всех проверок, какие вы только пожелаете. Но действовать так, вслепую, нельзя.

Что же теперь делать? Каттани чувствовал, что руки у него связаны, и не находил себе покоя. Разумеется, он не согласится вот так топтаться на месте, не решаясь дать бой. После долгих размышлений он решил попытаться пойти окольным путем — ведь именно окольный путь иной раз оказывается самым коротким. Поскольку прокурор возражает против его предложений, надо попробовать надавить на него сверху.