Марк Альперт - Последняя теория Эйнштейна

— На первый взгляд — нет. Этот человек — профессор, историк. Без уголовного прошлого, на военной службе не состоял, никаких необычных поездок или международных разговоров. Но он признал, что Кляйнман дал ему числовой ключ — скорее всего к зашифрованному компьютерному файлу. Может быть, они пытались продать информацию, но сделка расстроилась.

— Какие шансы снова его заполучить? Министр обороны рвет и мечет. Каждые полчаса звонит и спрашивает, что нового.

Люсиль недовольно скривилась. Этот чертов министр, который заставил бюро проделать для него грязную работу, а в чем дело, так и не сказал.

— Сообщите ему, что все под контролем. Нью-йоркской полиции даны указания вести проверку на мостах и в туннелях с участием натасканных на бомбы собак, чтобы определить следы С-4. И своих людей мы поставили на все вокзалы и автобусные станции.

— Фотография задержанного у вас имеется? Для опознания?

— Есть фотография с водительских прав, взятая в отделе транспортных средств нью-йоркской полиции, и еще одна с обложки книги, которую он написал. Книга называется «На плечах гигантов». Сейчас мы печатаем флаеры и в ближайший час раздадим всем нашим агентам. Не волнуйтесь, никуда он не денется.

Дэвид мчался по жилой части города вдоль Гудзона. После бегства от агентов ФБР у него был только один ведущий импульс: уйти как можно дальше от зданий на Либерти-стрит. Но он был слишком встревожен, чтобы ловить такси или прыгать в сабвей, слишком обеспокоен: как бы его не затащили в патрульную машину или не задержал проходящий коп. Поэтому он продолжал бежать по велосипедной дорожке, сливаясь с толпой энтузиастов поздней физкультуры — бегунами, велосипедистами и роликобежцами, — украшенными блеском отражающих полос.

Он добежал до самой Тридцать четвертой — почти три мили, и лишь тогда наконец позволил себе остановиться. Тяжело дыша, он прислонился к уличному фонарю и на минутку закрыл глаза. «О боже, — шепнул он, — боже всемогущий». Не может такого быть: пять минут послушал слова умирающего профессора физики и теперь бежит от смерти. А что там Кляйнман сказал, что там такого чертовски важного? Einheitliche Feldtheory. Разрушитель миров. Дэвид покачал головой. Что за черт?

Одно было ясно: не только агенты ФБР гоняются за секретом Кляйнмана. Есть кто-то еще, кто пытал профессора, организовал нападение на комплекс ФБР на Либерти-стрит. И кто это может быть — Дэвид понятия не имел.

Встревоженный этими мыслями, он открыл глаза и оглядел велосипедную дорожку. Здесь оставаться нельзя, надо что-то делать. Понятно, что идти к себе или к Карен неразумно — наверняка оба адреса уже под наблюдением ФБР. По той же причине не следует обращаться к друзьям или коллегам. Надо выбраться из Нью-Йорка. Добыть наличных — и в путь. Хорошо бы придумать способ перейти канадскую границу. Автомобиль напрокат взять нельзя — федералы тут же засекут транзакцию по кредитной карте, а потом передадут номера машины всем полицейским северо-востока, — но если повезет, можно незамеченным проскользнуть на поезд или на автобус.

Дэвид нашел банкомат и снял со своих счетов все, что только мог. Эти операции ФБР тоже обнаружит, но тут никуда не денешься — приходится. Потом он направился прямиком на Пенсильванский вокзал.

Но уже входя в здание с Восьмой авеню, он знал: слишком поздно. Перед кассами кишели полицейские и национальная гвардия. У выходов на платформы копы спрашивали документы у всех пассажиров, немецкие овчарки, натасканные на бомбы, обнюхивали все сумки, портфели и штанины. Обругав себя как следует, Дэвид направился к противоположному выходу вокзала. Надо было час назад садиться на поезд уезжать из центра.

Когда Дэвид шел к выходу на Седьмую авеню, в здание внезапно хлынула новая волна полицейских и выстроилась цепью, блокируя лестницы и эскалаторы. «Черт!» — неслышно шепнул Дэвид. Один из копов вытащил мегафон.

— Так, люди! — разнеслось по зданию. — Всем построиться перед лестницей и приготовить водительские права. Покажете документы — и можете покидать вокзал.

Изо всех сил сохраняя небрежный вид, Дэвид повернулся и двинулся назад, но у выхода на Восьмую авеню тоже стояли теперь копы. Заметавшись, как мышь на открытом месте, он стал высматривать себе укрытие, какой-нибудь газетный стенд или киоск фастфуда, куда можно нырнуть на пару минут, чтобы собраться с духом и с мыслями, но почти все заведения в здании уже закрылись на ночь. Открыта была только пончиковая «Данкин донатс», набитая полицейскими, и маленький бар, называемый «Вокзальный отдых». Дэвид уже много лет не видел изнутри ни одного бара, и от самой мысли войти в этот «Отдых» у него желчь поднялась к горлу. Но тут уж выбирать не приходится.