Тьерри Жонке - Тарантул

— Поехали…

Алекс знаком велел ему сесть за руль и завести мотор. Из кармана он вытащил кольт и положил его себе на колени. Ришар внимательно разглядывал спутника, стараясь отыскать хоть что-нибудь, проливающее свет на его поведение. Поначалу Алекс хранил молчание. Он говорил только «прямо», «налево», «направо»; «мерседес» покинул квартал Оперы и теперь описывал круги по всему Парижу, от площади Согласия по набережным, от Бастилии до Гамбетта… Алекс не отрывал глаз от зеркала заднего вида. Убедившись, что Ришар не звонил в полицию, он решился наконец заговорить:

— Ты хирург?

— Да… Я руковожу отделением восстановительной хирургии в…

— Знаю, а еще у тебя клиника в Булони. Твоя дочь сумасшедшая, она сидит в психушке, в Нормандии, видишь, я все о тебе знаю. А твоя жена ничего, сейчас она привязана к батарее, в подвале, так что слушай меня внимательно, а не то больше никогда ее не увидишь… Я тебя видел по телевизору.

— Да, я давал интервью месяц назад, — согласился Ришар.

— Ты рассказывал, как переделываешь носы, как разглаживаешь кожу у старух, и все такое, — продолжал Алекс.

Ришар уже все понял. Он вздохнул. Ева тут была ни при чем, этому типу нужен был он сам.

— Меня ищет полиция. Я завалил одного копа. Мне конец, если физиономию не поменяю. А займешься этим ты… Ты же говорил, что давно это делаешь. Я один, у меня никого нет, терять мне нечего. Если попробуешь настучать полиции, твоя жена сдохнет с голоду у меня в подвале. Если вздумаешь со мной шутить, повторяю, терять мне нечего. Я на ней отыграюсь. Если меня схватят по твоей милости, я никогда не скажу, где она, и она сдохнет и еще помучается перед смертью.

— Понятно, я согласен.

— Ты уверен?

— Конечно, только пообещайте, что не сделаете ей ничего плохого.

— Значит, любишь ее? — кивнул Алекс.

Бесцветным голосом, еле слышно, Ришар произнес что-то вроде «да».

— Ну и как это все будет? Ты меня приведешь в отделение, или нет, давай прямо в свою клинику, так будет лучше.

Ришар вел машину, судорожно стиснув руль руками. Во что бы то ни стало надо было убедить этого типа приехать в Везине. Сразу видно, соображает он не очень хорошо. Наивность его поступка прямо-таки бросалась в глаза. Ему даже не пришло в голову, что, когда ему дадут анестезию, он полностью окажется в руках хирурга. Идиот, самый настоящий идиот! Он верил, что, похитив Еву, сможет выкрутиться. Право, это даже смешно. Да, его нужно уговорить приехать в Везине, в клинике Лафарг был бессилен и дурацкий план похитителя имел бы все шансы осуществиться, потому что никогда и ни за что на свете Ришар не стал бы вмешивать в это дело полицию.

— Послушайте, — сказал он, — мы можем выиграть время. Такого рода операции нужно долго и тщательно готовить. Надо делать анализы, исследования, вы хоть представляете, что это такое?

— Не считай меня полным кретином…

— Так вот, если вы появитесь в клинике, возникнет много вопросов, такие хирургические вмешательства расписаны на много недель вперед, существует очередь, план…

— А разве не ты хозяин? — удивленно спросил Алекс.

— Я, но, если вас разыскивают, вы должны понимать, что чем меньше людей вы встретите, тем лучше будет для вас.

— И что теперь?

— Мы поедем ко мне, я покажу вам, что возможно сделать в вашем случае: рисунок нового носа, потом, у вас второй подбородок, можно его убрать, ну и все такое…

Алекс по природе был недоверчив, но тут ему пришлось согласиться, — аргументы были убедительны. Похоже, все идет, как предполагалось: эскулап трясется за свою бабу.

Когда они приехали в Везине, Лафарг предложил Алексу расположиться поудобнее. Они находились в кабинете; Ришар достал папку с фотографиями и отыскал изображение человека, смутно напоминавшего Алекса. Белым фломастером он заштриховал нос и начертил новые контуры, уже черным цветом. Алекс следил за его действиями, не в силах скрыть изумления. Потом Лафарг проделал то же самое с двойным подбородком. На отдельном листе бумаге он быстро набросал портрет Алекса таким, какой он есть, анфас и в профиль, и другой, изображающий новое лицо Алекса.

— Ну, супер! Если ты меня таким сделаешь, можешь за свою жену не беспокоиться.

Алекс взял первый рисунок и порвал его на мелкие кусочки.

— Надеюсь, после операции ты не побежишь в полицию, чтобы сделать фоторобот? — обеспокоенно поинтересовался он.

— Не говорите глупостей, все, что мне нужно, это получить Еву.

— Так ее зовут Ева? Ладно… Имей в виду, меня не проведешь.