Мария Эрнестам - Коктейль со Смертью

Не успела я поднести руку к кнопке звонка, как патрон открыл дверь, словно ждал моего появления. На нем был один из моих передников, а от одежды приятно пахло карри. Он обнял меня, и я поразилась, как мне уютно рядом с ним. Особенно после того, как Том лишил меня последней уверенности в себе, оставив лишь пустоту внутри.

— Почему мне кажется, словно мы целую вечность женаты?

Расхохотавшись, он помог мне снять одеяние и повесил его на крючок. Он не проверил внутренний карман, спокойно дожидаясь, пока я сама все расскажу. Его зеленые глаза напомнили мне о душе, которая свободно перемещалась по городу и жаждала отмщения.

— Милая, разве я не говорил, что не чужой людям. Нужно только набраться смелости и увидеть меня.

Он закрыл мне глаза ладонью и, обнимая за плечи, подтолкнул в кухню. Мне в ноздри ударил запах карри и других специй. Кориандр? Тимьян?

Смерть убрал руку, и я увидела на столе праздничную льняную скатерть, которую получила в подарок на тридцатилетие, но так ни разу и не использовала. Не потому, что берегла, — просто мы с Томом не нашли для этого достаточно торжественного повода. Очевидно, Смерть счел нынешний вечер подходящим. Еще на столе стояла ваза с белыми гладиолусами. Их недавно начали продавать, но я еще не успела купить. Кастрюля на плите благоухала всеми ароматами Индии.

Я была так разочарована и счастлива одновременно, что больше не могла молчать.

— Как красиво! А я прокололась. Капитально. Я полное ничтожество. И мне страшно.

— Прокололась? Каким образом?

Не ответив, я взяла с окна миску, где лежал лайм, купленный пару дней назад. Смешав давленный лайм, мускатный сахар, лед и кашасы — бразильский самогон, я быстро приготовила изумрудно-зеленую кайпиринью. Патрон нерешительно взял протянутый мной стакан.

— Кайпиринья? Не слишком люблю этот напиток, но если ты хочешь…

Я одним глотком выпила полстакана и начала рассказывать. Изложила все события по порядку, начиная от прихода неузнанной в дом Габриэллы, — встречу с ней и ее матерью, прогулку, распахнутое одеяние, неизвестно откуда взявшуюся осу и неудачу с флаконом, в который не хотела залетать злобная ядовито-зеленая душа. Смерть осторожно пригубил коктейль и скорчил гримасу. Потом поставил стакан на стол, сходил за компьютером и начал что-то набирать на клавиатуре. Он спросил имя и фамилию, нашел то, что искал, и присвистнул.

— Габриэлла Гуарно. Интересно, интересно. Согласно планам Высших сил, ей предстояло хорошо пожить, если бы ты не вмешалась. Еще пятьдесят пять лет, если быть точным. А ты помогла ей расстаться с жизнью уже в двадцать два. Я решил взять на себя ответственность за твою сегодняшнюю жертву и теперь должен дать объяснения. Я думал, ты выберешь карту понадежнее. Скажем, кого-нибудь постарше. Какого-нибудь бедного больного старичка. Это было бы, по крайней мере, логично. Не ожидал от тебя такого сюрприза.

Я не совсем поняла, что он имел в виду, но содрогнулась при мысли о чудовищности содеянного. Я, Эрика, отняла жизнь у человека на пятьдесят пять лет раньше, чем планировалось. И ради чего? Только потому, что хотела помочь тем, кого люблю. А еще потому, что Габриэлла вызывала у меня отвращение. Можно ли назвать то, что я сделала, убийством? Мой внутренний адвокат тут же вскочил и поднял руку в знак протеста. «Нет, — заявил он. — Тебе дали задание, и ты сделала то, что следовало. Тебе велели решить, кому умереть, и ты решила. Тебе поручили выбрать, скажем так, жертву, и ты выбрала. Это означает только одно: кому-то повезло, и он остался жить. Нужно только объяснить свой выбор».

Смерть с отстраненным видом стучал по клавишам. Я не могла распознать, что означает выражение его лица. Внезапно он оторвался от компьютера и спросил, почему я выбрала Габриэллу. Мне оставалось лишь одно — сказать правду. Габриэлла влезла в жизнь Эйры, влюбив в себя ее сына, и сделала всех несчастными. Поэтому, когда мне представилась возможность выбора, я решила, что всем будет лучше без нее. Я замолчала. Мне пришла в голову странная мысль: а вдруг я выбрала Габриэллу только потому, что в мою собственную жизнь тоже бесцеремонно влезла другая женщина. Надеюсь, Смерть на этот раз не станет читать мои мысли.

Но если он и сделал это, то комментарии оставил при себе. Закрыв ноутбук, отставил его в сторону, положил мне в тарелку ярко-желтого карри и налил в бокал «Амароне», не пролив при этом ни капли на скатерть. Мы ели молча: я робко радовалась тому, что кто-то приготовил мне ужин, ибо этот ужин был самым приятным событием за сегодняшний день.