Дмитрий Петров - Кносское проклятие

Лигурис выслушал мой выпад и промолчал. Вероятно, он лишь спрашивал себя: что же я узнал такого, отчего стал вести себя с ним так уверенно?

Студенты-музыканты за соседними столиками громко разговаривали, а финская речь для неподготовленного уха звучит довольно страшно — как будто люди все время матерятся и угрожают друг другу.

— Вы думаете, здесь безопасно находиться? — покосился Константинос на меня. — Не пойти ли в другое место?

— В другом месте будет то же самое, — ответил я. — Здесь даже лучше — много народа, молодежь, мы никого не интересуем, и никто нас не услышит.

Уже спустя полгода после рождения сына, Константинос понял, что его опасения насчет непродолжительности такого счастья сбылись. В один прекрасный день Анастасия объявила, что получила с родины известие о смерти матери.

— Мне нужно вернуться на Крит, — сказала она. — Димиса я возьму с собой.

Константинос думал, что она едет похоронить мать и поплакать на могилке, но Анастасия просто сбежала от него вместе с сыном. Сбежала насовсем, бесповоротно, ничего не объяснив.

— А вы не пытались это выяснить? — спросил я. — Должна же быть причина, по которой жена сбегает от мужа…

— Конечно, я пытался, — мрачно ответил Лигурис. — Я дважды приезжал на Крит и хотел выяснить, что же произошло. Но наши встречи с Анастасией были краткими. Она поселилась в своей деревне, среди родственников, и при каждой нашей встрече присутствовали посторонние люди. Анастасия отказывалась встречаться со мной наедине.

— Но что-то она ведь говорила?

— Она твердила, что хочет жить на родине, что хочет воспитать Димиса одна, что разлюбила меня… По-моему, она просто болтала что попадя. Единственной ее целью было отделаться от меня. Не знаю, что с ней произошло, но смерть матери Анастасии изменила все.

— А вы не пытались действовать более решительно? — поинтересовался я. — Ну, я имею в виду…

— Вы имеете в виду силовые приемы? — усмехнулся Константинос. — Что ж, вы неплохой психолог, сэр. Конечно, я пытался. Более того, я нанял людей и они выкрали Димиса из этой деревушки. Его привезли ко мне в отель в Ираклионе, и мы улетели с ним в Лондон. Знаете, я думал тогда, что если сын будет со мной, то и жена вернется. Мне казалось, что Анастасией владеет какое-то наваждение, которое нужно просто сбросить, избавиться от него. Я был уверен, что если заставлю ее приехать ко мне и к сыну в Лондон, то сумею уговорить ее остаться.

— И что же? — спросил я, чувствуя, как начала непроизвольно дергаться нога, как бывает у меня всегда в наиболее ответственные нервные моменты.

— А вот что! — Константинос ткнул пальцем в свое обезображенное ожогом лицо. — Видите эти шрамы? Так закончился силовой прием, о котором вы спрашивали.

Спустя неделю после того, как Лигурис с маленьким сыном прилетели домой в Лондон, Анастасия позвонила сама.

— Я не стану заявлять в полицию и обращаться в суд, — сказала она. — Хотя, украв Димиса, ты совершил преступление. Но не будем об этом. Если ты вернешь мне ребенка, то я позволю тебе встречаться с ним два раза в год. Он будет приезжать к тебе в гости.

— А если я не соглашусь? — спросил Константинос. Суда он не слишком боялся. Великобритания не отдаст своего маленького гражданина, если его отец против.

— Если не согласишься, — ответила Анастасия, — то твое согласие не понадобится.

Она повесила трубку, а через две недели машина Константиноса взорвалась, когда он утром спустился в гараж и попытался ее завести.

— Мощность взрывчатки была недостаточна, чтобы убить меня, — пояснил Лигурис. — В полиции мне так и сказали. Они сказали: вас хотели напугать и предупредить о чем-то. Но ожоги лица и рук чуть не убили меня. Я едва не лишился глаз.

Он умолк и залпом выпил остатки виски из стакана.

— Знаете, — негромко заметил я, — судя по тому, что я узнал об этих людях, вы должны быть до конца жизни благодарны вашей бывшей жене. Это она спасла вас. Видимо, любила, несмотря ни на что.

Сказанное показалось Лигурису столь поразительным, что он молча уставился на меня. В его глазах снова мелькнуло сильное сомнение в моей психической вменяемости…

— Дело в том, что эти люди убивают не задумываясь, — пояснил я. — Им это ничего не стоит. Похоже, они вообще не считают убийство чем-то ненормальным. Ваша бывшая супруга явно защитила вас. Она не хотела, чтобы вы погибли.

Константинос пожал плечами, показывая, что отказывается меня понимать.

— Короче говоря, они добились своего, — сказал он. — Димиса я отослал на Крит. Отправил только письмо о том, что настаиваю на регулярных встречах с ним.