Шэрон Болтон - Последняя жертва

За день-другой в поселке от сердечной недостаточности умирают двое молодых мужчин!

После этого сообщения я заново стала перелистывать пыльные старые газеты в поисках упоминания о семье Уитчеров, в особенности о Соле и Альфреде. «Кроникл» представлял собой еженедельное издание объемом всего в восемь страниц, однако поиски затянулись на целую вечность. И мне уже стало казаться, что я что-то пропустила.

Я вернулась к 1950 году и нашла несколько сообщений об утопленниках, но все эти люди утонули либо в море, либо в заливе. И ни одного упоминания об Альфреде. В половине второго я сделала небольшой перерыв, выбралась на поверхность планеты — подышать воздухом и поесть, а через двадцать минут вернулась к работе.

Гарри — предпоследний из братьев Уитчеров, родился в 1930 году. Предположим, что Альфред родился в 1931-м, в 1944-м ему было тринадцать. Я взяла ящик, где хранилась подшивка газет за 1944 год. Уже во второй газете я обнаружила статью — именно ту, которую искала, хотя поначалу даже не осознала этого.

В июле 1944 года дружинница «земледельческой армии», прибывшая сюда из Лондона, которая работала и жила на близлежащей ферме, была изнасилована пятью мужчинами из нашего поселка. Четверых из них королевский суд Эксетера приговорил к разным срокам тюремного заключения — от десяти до пятнадцати лет. Самый юный из банды — Сол Уитчер — избежал заключения ввиду своего юного возраста (ему тогда было 15 лет), несмотря на то что старшие члены банды указали на него как на главаря шайки. Присяжные поверили мальчику, когда тот стал божиться, что не принимал участия в изнасиловании.

В четыре часа ко мне подошла библиотекарь и сообщила, что библиотека закрывается. Видимо, я как-то неуклюже сидела за столом, у меня покраснели глаза и был подавленный вид, так как библиотекарь сжалилась.

— Вы ищете что-то конкретное? — спросила она, взглянув на часы.

Собирая вещи, я успела вкратце объяснить, что привело меня сюда.

— Знаете, — кивнула она в сторону лестницы, — раньше многие поселки выпускали собственные приходские бюллетени. Где, вы говорили, живете?

Я назвала поселок и увидела, что она нахмурилась. Она еще раз взглянула на часы и отошла от лестницы.

— Минутку, — сказала библиотекарь и направилась к большому шкафу. Открыла ящик и порылась в нем. — Вот!

Она выпрямилась и водрузила на нос очки.

— Бюллетень «Сент-Биринус газетт». Издавался ежемесячно с 1895-го по 1972-й. Боюсь, у нас его нет. Мало места. Но одна дама, Руби Моттрам, сохранила все экземпляры. Она долгое время его редактировала. Уверена, она с радостью покажет вам эти издания.

Меньше всего мне хотелось листать еще более пыльные старые бюллетени, но женщина оказала мне любезность, поэтому я взяла адрес, который она мне написала, и поблагодарила ее.

Вернувшись в машину, я решила, что отправлюсь домой, но передумала, опустив глаза на клочок бумаги, который мне сунула библиотекарь. Санаторий для престарелых всего в пяти километрах отсюда. Но даже не это прельстило меня. Я вспомнила слова Виолетты.

«Люди, которые там были, не любят об этом говорить. Даже Руби, а она моя лучшая подруга».

Девушка по имени Руби была в церкви в ночь пожара. Руби, чьи данные записаны у меня на бумажке, живет в доме престарелых, поэтому вполне может оказаться подругой Виолетты. Арчи, Сол и Гарри Уитчеры сразу после пожара покинули поселок. Четверо молодых мужчин умерли той ночью. Я решила нанести Руби визит.

В доме престарелых «Буковый лес» воняло мочой, синтетической лавандой и, непонятно почему, опилками. Здание было построено примерно в 1970 году специально для того, чтобы разместить там стариков. Перешагнув его порог около половины пятого вечера, я тут же поняла: уж лучше горло себе перерезать, чем закончить свои дни в подобном месте.

Когда я прошла вглубь коридора, запах лаванды сменился более интенсивным запахом дезинфекции. Но по углам и по краям плинтусов виднелась пыль, а вокруг каждого выключателя — тонкая полоска въевшейся грязи.

Мы миновали комнату отдыха. По периметру сидели на неудобных с виду стульях несколько женщин и один старик. Никто не разговаривал, никто не читал, никто не смотрел телевизор, не слушал радио. У двух-трех престарелых людей были вообще закрыты глаза, остальные просто уставились в пространство перед собой. Интересно, что они видели? Если видели вообще. У меня возникло ощущение, что их жизнь угасает, несмотря на то что они сидят здесь, их сердца бьются, а легкие поглощают кислород.