Шэрон Болтон - Последняя жертва

Довольно разумное предложение. Я не врач, не герпетолог, поэтому, будь я здравомыслящей женщиной, сразу бы согласилась.

— Вы и сами немного позеленели, мистер Норт, — заметила я. — Может быть, это вам стоит подождать снаружи?

Норт пожал плечами и отвернулся к окну. В этот момент двое лаборантов через двустворчатые двери вкатывали в прозекторскую каталку. Они остановились всего в полуметре от окна, расстегнули молнию на черном мешке и вытащили из него труп. И хотя я настраивала себя как могла, с моих губ сорвался вскрик.

Последние пять дней жизни Джона Эллингтона были не из легких. Надеюсь, ему давали сильные обезболивающие и он не осознавал, что происходило с его телом.

Потому что тело его начало умирать задолго до того, как перестало биться сердце.

Из специальной литературы я узнала, что науке известно двадцать токсичных ферментов, содержащихся в змеином яде. И у каждого из них свои, особые функции. Одни должны парализовать жертву, другие предназначены для того, чтобы разлагать ткани тела жертвы, помогая змее их переваривать. В яде каждого вида змей обычно содержится от шести до двенадцати таких токсинов — свой уникальный коктейль смерти. Гадюка принадлежит к семейству гадюковых, ее яд гемотоксичен — он разрушает формулу крови, некротизирован — вызывает отмирание тканей и антикоагулянтен — препятствует свертыванию крови.

И у всех этих токсинов было время поработать над организмом Джона Эллингтона. Место вокруг укуса, чуть выше ключицы, лишь припухло, но обе руки и левая нога раздулись неимоверно. Одно из наиболее частых осложнений при укусе змеи — острый синдром межфасциального пространства, сопровождающийся вздутием конечностей. Фасциотомии — хирургической процедуре рассечения соединительных тканей для снятия напряжения мышц — подверглась правая рука Эллингтона. От плеча к локтю по обе стороны конечности шли два глубоких надреза. Джон скончался до того, как стало отекать все тело. Раны оставались открытыми, мышцы выпирали из разрезов на усыпанной крапинками коже.

Я подошла ближе к окну, с любопытством разглядывая тело человека, который несколько лет был моим соседом. Ему было под семьдесят, темные волосы с сединой прикрывали виски и были редкими на макушке. Высокий, выше среднего роста, и в молодости он, пожалуй, был крепким мужчиной.

Этот человек был мне совершенно незнаком, ничто в нем никого мне не напоминало. Спустя сутки после смерти кожа на его лице приобрела лимонный оттенок, что придавало ему сходство с восковой фигурой. Рот был широко раскрыт, как будто он и сейчас пытался вдохнуть воздух. Роговицы открытых глаз были тусклыми, помутневшими.

На мое плечо опустилась рука Шона Норта. Я обернулась и увидела, что он смотрит на большой экран монитора в углу комнаты. Гарри Ричардс, держа в руке маленькую переносную видеокамеру, ходил вокруг стола, а изображение с камеры передавалось на монитор, установленный в помещении, где мы находились. Современные технологии позволили нам с Нортом, не приближаясь к телу Эллингтона, осмотреть его на предмет наличия других укусов.

Омертвение тканей, к счастью Эллингтона, когда он был еще жив, и к нашему счастью, поскольку нам пришлось осматривать его тело, наблюдалось лишь на правой руке. В остальных местах плоть, несмотря на сильную отечность, оказалась неповрежденной. Имелось несколько синяков, но никаких признаков рваных ран. Незначительные ранки могли, конечно, зажить за несколько дней пребывания пациента в больнице. Но крошечные укусы не привели бы к такой интоксикации. Чтобы произошло то, что случилось, клык змеи должен был глубоко проникнуть в ткань. Если бы у Джона Эллингтона были другие серьезные укусы, их следы остались бы на теле до сих пор.

А других укусов не было. Через несколько минут тело перевернули на живот, и доктор Ричардс снова стал медленно обходить с камерой каталку. Через двадцать минут мы уже не сомневались, что Джона Эллингтона другие змеи не кусали.

— Похоже, мы ни на йоту не продвинулись к разгадке этого случая, — сказал Гарри Ричардс, даже не пытаясь скрыть разочарование.

— Не знаю, — ответил Норт. — Пожалуйста, покажите еще раз рану на шее. Клара, подойди сюда.

Интересно, как это получилось, что я позволила Норту мной командовать? Но я, тем не менее, подошла к монитору. Камера в руке Гарри Ричардса была направлена на место укуса на шее Джона Эллингтона. Норт отступил, пропуская меня к экрану.