Дэвид Осборн - Открытый сезон

Он попросил водителя высадить его через тридцать миль на пустом перекрестке и, как только грузовик исчез из виду, вошел в лес, к полузамерзшему болоту. Снег уже лежал слоем в восемь дюймов, и дул ветер. Перемена одежды оказалась ужасной процедурой; но его триумф медленно нарастал, переходя во что-то близкое к экзальтации. И это даже холод делало терпимым.

Он запихал свою охотничью одежду, штаны, куртку, шляпу — все вместе в свой рюкзак. Предварительно вынув оттуда обычный серый костюм, оксфордские ботинки с калошами, помятую шляпу и небольшой портфель. Костюм был сильно мятый, но проведенная в поезде ночь оправдает это.

Он сунул в рюкзак тяжелый булыжник, туго затянул шнуровку и швырнул его в незамерзшую часть болота и наблюдал, как он опускался в тину. Если кто-нибудь, когда-нибудь и найдет его ружье и оптический прицел, они превратятся в сплошную ржавую массу, которую уже невозможно будет разобрать. А все, что могло хранить его отпечатки, например, фляга или непромокаемый футляр для спичек, было начисто обтерто, да и в любом случае вскоре безнадежно проржавеет.

На перекрестке шоссе он поймал другую попутку, на этот раз благонамеренную домашнюю хозяйку, у которой на заднем сидении сидело четверо ребятишек. Она везла их домой из школы, надеясь успеть домой до начала бури. Она была рада повстречать такого солидного мужчину, который мог бы помочь в случае чего. Он выдал ей историю: поломавшийся автомобиль, водитель грузовика, который выбросил его в этом забытом богом месте. Она флиртовала — муж находился в отъезде. Дети еще маленькие и спать ложатся рано. Он был заинтригован — ему бы не помешало расслабиться. Женщины он не имел уже довольно давно, а она была привлекательной. Но он сказал нет и она, выпуская на станции Рэко, сердито хлопнула дверью, быстро унеслась прочь, в падающий снег.

Попасть на поезд не составило труда. Всю дорогу до Энн Эрбор он проспал мертвецким сном.

Он появился в своем кабинете в девять часов утра того дня, когда его ожидали обратно из поездки в Мемфис, где у него заранее было заготовлено железное алиби.

В южном Мичигане тоже шел снег, но только насыпало на три дюйма. В девять тридцать он позвонил Элен Фрезер, чтобы сказать, что вернулся и поблагодарить ее за заботу о Пити. Сказал, что заберет Пити вечером и не стал возражать, когда она пригласила его пообедать. Чем больше жены испытывали к нему доверия, тем лучше. Кена не ждали домой еще четыре дня.

Возможно даже, что этот обед с Элен будет не единственным. А вдруг он выведает что-нибудь полезное. Кто заранее может знать. Хотя он был на сто процентов уверен, что не оставил ничего компрометирующего его. Нигде и никогда, за все это время.

Он хладнокровно выследил трех человек, которые заслуживали, чтобы их убили и убил их. И ушел безнаказанно.

Лужайку Кена Фрезера и прилегающие к ней владения тонкой мантией покрывал снег. Трудно было представить, что весной цветы и растения получат тепло. Бассейн был пуст, теннисная сетка убрана подальше. Кирпичная гриль-печь под белым покровом была неразличима, ее можно было принять за какой-нибудь куст. Все луковицы цветов были выкопаны и спрятаны в гараже на зиму, а клумбы перекопаны. Все это было сделано одними и теми же людьми, приходившими каждый месяц со специальными машинами для чистки дома. В этом году они занялись чисткой сада и на прошлой неделе, как раз перед снегом, они прибыли в девять, а ушли в пять, окончив ежегодную осеннюю чистку сада, которая в прошлом занимала у Кена и Элен более четырех уикэндов.

Было три тридцать пополудни — дети все еще находились в школе. Перед дверью стоял автомобиль государственной полиции и аккуратно одетый полицейский читал спортивную страницу «Детройт Ньюс», одним ухом слегка прислушиваясь к радио, которое время от времени безлико разражалось полицейским жаргоном.

Полицейский был сержантом и ожидал своего босса. Это было связано с тремя гражданами Энн Эрбор, которые исчезли. В его газете на первой странице была статья об этом с фотографиями. Они были видными людьми. Один — Уоллес — мог выдвигаться от республиканцев в законодательные органы штата на будущий год. Поговаривали о маньяке, о массовом убийстве. Пресса пережевывала любое предположение, до которого могла додуматься. Но до сих пор, как было известно сержанту, у полиции не было ни малейшей зацепка, и они готовы были, как говорит босс, закруглиться с этим.