Дэвид Осборн - Открытый сезон

Он помог Арту взобраться на стену и, ничего больше не говоря, резко подтолкнул его к кустам. Когда они достигли кустарника, он свирепо взорвался:

— Ты чертов идиот!

— Сам ты!.. По крайней мере, мы уверены, что их там, нет. Мы, по крайней мере, знаем. — Тем не менее, голос Арта звучал виновато.

К Кену частично вернулось ночное зрение. Он различил на фоне неба силуэты нескольких гигантских деревьев с высоченной кроной. Он совладал со своим гневом. — Пошли, — сказал он.

— Куда?

— К лодкам.

— Бежать? Да ты свихнулся?

— Не бежать. Поспать.

Арт задумался.

— Мы можем спать по очереди в хижине, — предложил он.

— Только не я. — Кен уверенно отправился к озеру. Пройдя несколько ярдов, он услышал, что Арт последовал за мим. Он продолжал двигаться. Где-то в чернильной тьме вокруг них пряталось что-то нечеловеческое. Кто-то, убивший Грэга, убравший его тело и тело Нэнси впридачу. Зачем? Припрятать их? Как доказательства? Чтобы держать Нэнси против них, припрятав свое собственное убийство?

И кто же? И где? Где-то там, но где?

Он снова услышал движение. Арт внезапно прошел мимо него и направился к причальной площадке, вырываясь вперед и уже не заботясь о том, производит ли он шум. Он согласился с идеей лодки и теперь единственной его мыслью было забраться в нее и выйти подальше в озеро, где они будут в безопасности.

Кен прошипел:

— Подожди!

Но Арт не останавливался. «Чертов придурок», — подумал Кен. Он последовал за ним и сквозь шум, производимый Артом, пытался все же прислушаться к тому, что делается позади.

Но тут Арт достиг края озера и звук сразу переменился. Чтобы понять, Кену потребовалось пару секунд. Арт всхлипывал. Это был низкий животный звук неприкрытого отчаянного ужаса. Кен нашел его на причальной площадке, очерченного отраженным от воды лунным светом. Он стоял на коленях у края воды со склоненной головой.

Кену сразу стала ясна причина. Ему не нужно были слов. Но он на всякий случай пнул ногой то, что осталось от лодки, которую вытянул на берег ранее. Теперь это была бесполезная кучка исполосованной резины. Он прошел мимо Арта к дереву, на котором Арт с Грэгом подвесили вторую лодку. Он дотронулся до нее рукой и длинная резиновая полоска упала на его руку, как змея.

Они не выйдут сегодня в озеро, ни сегодня вечером и ни завтра.

Он стоял в десяти футах, держа наготове нож и наблюдая как Кен помогал Арту подняться на ноги. Он слышал их приглушенный шепот и некоторое время следовал за ними по пути от озера в кустарник. Пытаться прикончить их было опасно, хоть пулей, хоть ножом. Особенно, если они вот так вместе, как сейчас. В такой темноте больше шансов на то, что ему удастся достать только одного, промахнувшись во второго и тут же получишь его себе на хвост. Он не мог позволить себе допустить такую ошибку. Более того, он вообще не мог позволить себе ошибаться, в чем бы то ни было. Он уже допустил две непростительных ошибки: сначала промахнувшись по Арту, слишком тщательно прицеливаясь и позволив ему начать движение. А потом еще более усугубил ошибку, снова нажав, на курок, как новичок в охотничьем угаре. Никому не удавалось подстрелить человека на бегу с оптическим прицелом, а снять, его времени не было.

Он позволил им уйти. Они зароются на ночь где-нибудь в кустах, а может быть на холме, на болоте, логичное и безопасное место. Вот она, ирония жизни. В компании с ними будет несчастная девушка, неподалеку на дне вместе с мужчиной. Как же их звали? Он глянул в бумажник мужчины. Мартин. Мартин Клемент. А вчера он слышал как Кен, а может Грэг, выкрикивал имя Нэнси. И все. Фамилия ее не имела значения. Здесь ничьи фамилии ничего не значили. Этим утром она была живой, дышала, воспринимала мир и в ней еще теплилась надежда. И Мартин тоже. Еще было отчаяние. А теперь они оба раздроблены на кусочки, налиты водой и покоятся холодные, как лед, на останках бог знает еще каких замученных с предыдущих лет. Одни кости, да еще может быть последние кусочки сухожилий, или еще может быть хрящ. Или, если их затянуло достаточно глубоко в донную тину, чтобы они могли сохраниться, лежат вокруг, как бойцы на поле битвы, некоторые друг на друге, некоторые в одиночестве.

Бедняжка Нэнси. Бедняга Мартин. Позволить им погибнуть, когда он мог спасти их обоих! Но он не мог оставлять свидетелей и если бы он дал им выжить и вернуться домой, то они наверняка в самом скором времени возвратились бы сюда с полицией, а к этому он не был готов. Нет еще. Прежде чем он будет готов к присутствию полиции, ему предстоит еще многое привести в порядок. Здесь не останется ни намека на какие-нибудь улики, ни капельки крови или сбитого листка, ни одного отпечатка пальца или волоска. Эксперты уйдут ни с чем.