Роберт Липаруло - И приидет всадник…

— Бывают вещи, которые за деньги не купишь, — ответил Хюбер. — Ты ведь знаешь лорда Уинстона?

Это был Смотритель, владевший большим имением близ Лондона. Пип кивнул.

— У бедняги проблемы. У него… э-э-э… склонность к маленьким мальчикам. Буквально несколько месяцев назад родители одного из юных гостей его дома выдвинули обвинения. Да еще и подкрепив их результатами медицинских анализов. Если я назову тебе сумму, которую мы потратили, и имена людей, которых задействовали, чтобы замять это дело, Пип, ты свалишься от сердечного приступа. Тем не менее наклонности лорда Уинстона едва не стали достоянием общественности. Оставалось всего ничего, — Хюбер показал большим и указательным пальцем расстояние, где поместилась бы разве что крупинка соли. — Общественность могла настоять на расследовании, в ходе которого могли вскрыться и другие опрометчивые поступки. В итоге никакие деньги и действия не спасли бы нашего лорда от тюрьмы — ему оставалось бы разве что перерезать себе вены.

Хюбер посмотрел на кальян, словно только сейчас о нем вспомнил, сунул в рот мундштук и затянулся. Выдохнув дым, проследил, как клубы его поднимаются к потолку.

— Дело в том, Пип, что у нас у всех есть пристрастия, за которые нас могли бы упрятать за решетку или забить до смерти в темном переулке. Особенно это касается богатых. Мы вкусили столько свободы, сколько позволяет нам этот пуританский мир. Мы хотим вкусить остальное, не рискуя потерять все. Когда мы будем составлять правила и сосредоточим в своих руках все средства, мораль и общественное мнение станут… — он сделал еще одну затяжку и выдохнул дым, — …неосязаемыми, как дым.

Пипу стало дурно. Неужели всему причина необузданная тяга реализовать запретные желания? Неужели грех настолько притягателен? Гордыня, алчность, зависть, гнев, обжорство, леность, похоть. Данте не все сказал: эти семь смертных грехов пагубны не только для тех, кого обуревают, но и для всех, кто окажется у них на пути.

— И все ваши усилия, — сказал он, не в силах скрыть отвращение, — все, чего добились Смотрители на протяжении пятидесяти поколений, — все это для того, чтобы реализовать свои извращенные желания?

— Для того чтобы испытать все. Жизнь во всей ее полноте. У нее не должно быть никаких ограничений, вообще никаких.

— Но царство антихриста, по пророчеству, продлится лишь несколько лет. — Пип не мог свыкнуться с мыслью о таком глупом применении времени, денег и душевных сил.

— Семь лет, — уточнил Хюбер. — Но это число ведь не на камне выбито.

— Что значит: «не на камне»? Вы надеетесь, что это пророчество не сбудется?

— Сатана знает Бога лучше, чем кто-либо другой; очевидно, он рассчитывает на победу в Армагеддоне, хоть в Библии и сказано, что Сатана потерпит поражение. А иначе — зачем бы он стал что-то предпринимать? Не исключено, что он уже много раз нарушал Божью волю и Его предначертания. Может быть, пророчество — не что иное, как агитационная кампания со стороны Бога. «Ребята, ей-богу, на этот раз мы точно победим!»

— Что-то я не верю.

— А я — так вполне. Вседозволенность в наслаждении — люди убивали и погибали за один день такой жизни. А представь себе семь лет! А что, если — зная, что именно приведет антихриста к падению, мы сможем предотвратить его ошибки — что, если удастся протянуть десять, а то и тридцать лет? А вдруг мы построим нерушимую и вечную империю? Тогда ты уже не будешь скептически хмыкать, как сейчас, а?

Пип только молча моргал. Как ответить на такой вопрос?

— Мне хотелось бы избежать наших прошлых ошибок, — примирительно сказал Хюбер. — Ненужных расходов, напрасного кровопролития.

Интересно, что из названного его больше беспокоит, подумал Пип.

— Как вы собираетесь этого добиться? — спросил он вслух.

— Избавляться от лишних претендентов на трон, покуда я исполняю свои обязанности.

— Тогда проще всего убить его, разве нет?

— Я уже выступил против него открыто. Теперь если Скарамуцци умрет, даже в результате несчастного случая или сердечного приступа, меня и некоторых моих коллег, которые меня поддерживают, ждет такая же участь — в качестве наказания, чтобы впредь несогласные не прибегали к таким методам. Мы демократическая организация. Меньшинство подчиняется большинству. Вначале он должен лишиться поддержки Совета.

— Но… — Пип замолчал, собираясь с мыслями. Он, конечно, не хотел предлагать действия, направленные против Люко, ему было просто любопытно. У Хюбера и остальных Смотрителей ответ на этот вопрос наверняка был наготове, не могли же они об этом не думать. — Разве преждевременная смерть не стала бы доказательством, что он не антихрист?