Владимир Гриньков - Телохранитель Каина

У «Бентли» Стаса Лисицына цвет был – «серебристый металлик».

– Стас один приехал? – уточнил Китайгородцев.

– Ага.

– А Глеб был на своей машине? – спросил Китайгородцев.

Он ничего особенного не имел в виду и следующим вопросом предполагал установить, наконец, какая у этого Глеба машина, но с дядей Степой вдруг случилось странное.

– Для сохранения! – пробормотал он. – Токмо для его!

Получилось как-то невпопад. Китайгородцев ничего не понял.

– Я про машину спрашиваю! – повторил он.

– Я же верну! – клятвенно заверил дядя Степа. – Мне она зачем?

– А где машина? – повторно за последние три минуты насторожился Китайгородцев.

– У меня, – горестно признался провожатый. – Я выдам. Добровольно. Я и не пользовался вовсе. Так, по округе тока покатался.

– У вас машина? С того дня?

– Ну!

– Баранки гну! – прикинулся сердитым Китайгородцев. – Рассказывай, как в тот день было!

– Я с ними не рыбалил! – вякнул в свое оправдание дядя Степа.

Но Китайгородцева уже нельзя было заболтать.

– Что видел? – возвысил он голос. – Быстро!

– Я к ним не подходил! – заторопился дядя Степа. – Издали видел, как рыбалили!

– Их двое было? – еще раз уточнил Китайгородцев.

– Ага! Потом уехал, – сказал дядя Степа как-то удрученно.

– Кто?

– Этот, из Москвы.

– А Глеб?

Дядя Степа в темноте развел руками.

– Что там произошло? – настойчиво добивался Китайгородцев. – Куда подевался Глеб?

– Да Глеб тут вроде вовсе ни при чем, – неуверенно ответил дядя Степа.

– Ни при чем? А его с той весны больше не видели? И его машина у тебя?

Напоминание об этой треклятой машине деморализовало дядю Степу. Не нашелся, что ответить строгому собеседнику.

– Где Глеб? Что там случилось?

– Меня там не было вобче! – взмолился дядя Степа.

– С тебя нет спроса! – выдал ему индульгенцию Китайгородцев. – Спрос сам знаешь с кого будет.

Дядя Степа кивнул с обреченным видом.

– Уехал и уехал, – сказал он. – Не моя забота. У меня своих дел полно. Так, видел тока, что стоит машина, а некогда было подойти.

– Машина чья? Глеба?

– Евойная. Вечер стоит, утром тож стоит и днем опять. Мне интересно! Я пошел! – судорожно вздохнул дядя Степа.

Лучше бы не ходил. Сейчас он сильно раскаивался в своем тогдашнем безрассудстве, как можно было догадаться.

– Я пришел. Стоит машина. И нету никого.

– А Глеб? – удивился Китайгородцев.

– Нету Глеба! – заметно занервничал дядя Степа.

Его наглая ложь была невыносима. Он юлил, как мелкий жулик на допросе. Оставалось только понять, что такое он в тот день увидел на речном берегу.

– Что было с Глебом? – напористо спросил Китайгородцев. – Он был? Жив? Мертв? Как выглядел?

– Да не было его! – с готовностью сказал дядя Степа и руки к груди прижал.

Вот это ему легко было говорить. Без труда далось. С такой легкостью сообщают то, что позволяет умолчать о чем-то другом, о неприятном и опасном. А в следующую минуту ему и вовсе полегчало, потому что они вышли к реке.

– Вот! – сказал дядя Степа. – Евойное постоянное место!

Бережок. Укромное место, кустарником прикрытое. Несмотря на поздний час, можно было рассмотреть – белый снег не позволял сомкнуться мгле.

– Машина где стояла? – спросил Китайгородцев.

– Тута! – указал провожатый.

– Чья машина?

– Глеба.

– А вторая?

– Здесь, – дядя Степа указал место чуть поодаль.

– И ты хочешь мне сказать, что он на своем «Бентли» – по такому бездорожью?

– На ком? – не понял дядя Степа.

– На машине на своей шикарной. На иномарке.

– Так ить джип! – внушительно произнес дядя Степа.

– Джип был?

– Ага! Красивый, падла! – уважительно молвил дядя Степа.

Внедорожник мог, конечно. Внедорожник – это вам не «Бентли».

– Тута костерок у них, – показывал дядя Степа. – Тута вот рыбалили.

Ночь близка, снегом все засыпано, да и времени очень много прошло. Никаких следов тут не сыскать.

– А ты откуда за ними наблюдал?

– Я же не это! – обиделся дядя Степа. – Я без подглядок! У меня дела свои! Не хуже ихних дел!

– Рыбалил?

– Ну!

– Где?

– Во-о-он там, – показал рукой дядя Степа.

В темноте не очень разглядишь, но понятно, что не близко. И оттуда увидеть то, что происходит здесь, на берегу, невозможно. Две машины на пригорке, поднимающийся над кустарником дым от костра – это можно было рассмотреть. Но рыбаков за кустами не увидишь. Если только с противоположного берега…

– А там в тот день кто-нибудь был? – указал за реку Китайгородцев. – Видел кого?