Франк Тилье - Комната мертвых

Поставь себя на ее место. Войди еще раз в мир мертвых животных… Волки, обезьяны, кенгуру… Почему Верваеке убивает самцов? Почему выпускает из их тел кровь, вскрывает сердце, перевязывает аорту? Это одержимость потрошителя или рвение таксидермиста?

Люси прикрыла глаза. В них все сильнее ощущалась резь. Она смотрела невидящим взглядом прямо перед собой, различая сквозь туманную дымку только серпик луны, темную дюну и… какой-то непривычный элемент на ее гребне. Тонкий силуэт в развевающихся одеждах, чем-то напоминающий огородное пугало…

Его вытянутая рука указывала прямо на нее.

Люси провела рукой по лицу и снова взглянула в окно. На сей раз там не было ничего, кроме привычного застывшего пейзажа. Она подошла к окну вплотную, по-прежнему прижимая ребенка к груди. Прильнув лицом к стеклу, она пристально вглядывалась в окрестности. Густая сухая трава, устилающая дюны, темные тропинки, безмолвные хребты… Неужели у нее уже галлюцинации? Или она просто заснула на несколько секунд и мозг еще не успел отключиться от реальности, к которой примешались обрывки сна?..

Вот так и начинаются душевные расстройства, дорогая. Интересно, что будет после еще двух-трех бессонных ночей?

Когда Клара, насытившись, отрыгнула молоко, Люси положила ребенка обратно в кроватку и занялась Жюльеттой. По окончании кормления надо еще будет сменить пеленки и убаюкать близняшек. Обычно, когда одна из них засыпала, вторая начинала плакать и будила сестру. После чего все повторялось снова. Вот такой волшебный круговорот жизни…

Однако с помощью спасительной темноты и недавнего кормления Люси смогла на какое-то время обеспечить себе покой и снова мысленно устремиться во владения Леона, в царство застывших в неподвижности животных. Она воскрешала в памяти искривленные морды, сломанные лапы, искореженные грудные клетки. Вспоминала насекомых в блоках из полупрозрачной резины… Вспоминала о том, как замирала перед ними, словно пораженная каким-то парализующим ядом… «Это брак, негодные экземпляры…» Любой таксидермист старается замаскировать смерть, придать ей видимость жизни с помощью химических манипуляций и магии собственных рук. «С поврежденными животными сложнее работать. Как правило, их уже ничем не исправишь. Они становятся браком…»

Негодные… образцы… становятся… браком…

Негодные образцы становятся браком!

Вот он, ключ к разгадке.

Немыслимо…

Она всей душой надеялась, что обманывается.

Какое-то звяканье снаружи заставило Жюльетту вздрогнуть. Пульс Люси лихорадочно забился, ноги подкосились. Держа ребенка на руках, она неслышно подошла к входной двери. Кровь стучала у нее в висках, иррациональный страх прогнал всю былую профессиональную уверенность полицейского. В этом доме, одиноко стоящем у подножия песчаных дюн, она внезапно почувствовала себя крайне уязвимой.

Брось эти глупости! Просто отчеты о вскрытии — это не самое лучшее чтиво на ночь глядя!

Она по-прежнему прижимала дочь к себе, легонько целовала ее шейку и ушки, тихо шепча какие-то бессмысленные слова просто ради того, чтобы нарушить тишину. Затем она наклонилась к глазку на входной двери. Стеклянная линза показала искаженную перспективу, некий выгнутый мир, в котором росло несколько искривленных деревьев, а дальше тянулась пустынная аллея. Люси пристально всматривалась в пустоту, пытаясь уловить хоть какое-то мимолетное движение. Тщетно.

Ну, убедилась? Просто кто-то из соседей сегодня припозднился и оставил машину недалеко отсюда.

В тот момент, когда она меньше всего этого ожидала, внезапная слабая вспышка промелькнула в ее поле зрения. Люси отскочила назад и прижалась к стене. Бутылочка с молоком выскользнула у нее из рук и покатилась по полу. Жюльетта попыталась ухватить соску, не нашла ничего, кроме пустоты, и завопила. Люси поспешно уложила ее в кроватку рядом с сестрой, бросилась на кухню и схватила свою «беретту».

Она инстинктивно приготовилась защищаться.

Ты… Ты… Черт возьми! Что происходит?

Металлический отблеск, упавший сквозь оконное стекло, заставил ее подскочить. Слишком поздно. Чужое оружие уже было нацелено на нее.

Нет — это было всего лишь ее собственное отражение с пистолетом на изготовку. Люси с трудом удержалась от вскрика и прислонилась к входной двери, вплотную прижавшись ухом к деревянной створке. Снаружи похрустывал гравий под чьими-то мерными шагами. Кто-то собирался проникнуть в дом.