Алексей Евдокимов - Ноль-Ноль

— А-а, так это ее так хитро убили!.. — Антон понимающе закивал. — Ты это серьезно? — Посмотрел на Никешу в упор, выразительно. — А, Артем?..

Все помолчали, обмениваясь внутри треугольника быстрыми взглядами.

— Но с ней же действительно что-то творилось… — сказал наконец Никеша.

— После этого, — вкрадчиво заметил Антон, — не значит вследствие этого, правда?.. Не мне тебе рассказывать, что покойница и так была девчонка… с заплетами… — затянулся. — Что, редко люди в депрессняк впадают? Что, мало народу в авариях гибнет? Тем более что даже не она, насколько я знаю, за рулем была, а какой-то нажратый м…к… Где ты… или Артем… тут вообще видите, что-то непонятное? Необъяснимое? Мистику? О чем вы, ребята, ау?.. — Он покачал головой. — Не пугайте меня! Не злоупотребляйте, опять же, крепким алкоголем… Поменьше би-мувиз смотрите…

Он вдруг пересекся взглядом с Маратом. Тот пялился все так же пристально, но выражения Антон расшифровать не смог.

— Да не… — Никеша осклабился кривовато-виновато. — Это, конечно, бред… Просто Артем… — он махнул неопределенно рукой, одновременно морщась, словно самоустраняясь, — у него, по-моему, по отношению к Каринке какой-то комплекс… Я знаю, что у них там за отношения были?.. Может, знаешь, сам себя винит подсознательно, что не уберег. А чтоб от угрызений совести избавиться, ищет виноватого на стороне… Слушает чушь разную…

Антон прихлебывал морсик, все время чувствуя взгляд Марата. Это уже начинало раздражать. Что он тут делает, псих? — подумал Антон снова. Очкастый говорил, он где-то в провинции живет, — значит, приехал вот в Москву. Давайте угадаю, зачем. Никак тоже по Масову душу. Господи, бедный Мас! Вот это популярность…

А ведь это все я, понял вдруг Антон (от этой мысли ему сделалось и смешно, и даже чуть жутковато). Это ведь моей трепотни по поводу Ивара наслушавшись, они его ищут. Сами, поди, себе не признаются, что воспринимают эдакое всерьез, но чего-то же им от него надо… Бритый Артем — ладно: ему подавай виновного в смерти Каринки. А ведь у Никеши и Марата тут что-то сугубо личное. Свое, интимное, наболевшее…

Насчет Марата, видимо, более или менее понятно. Он, видимо, во что угодно поверить способен (интересно, как ему Никеша мою «гипотезу» преподнес?.. Никеша же, наверное? Кому еще?..). Но ведь и самого очкастого, похоже, на этом подзаклинило. Я ведь еще тогда по телефону почувствовал, что слушатель попался благодарный. Как он завопил, что сам за собой никаких фантастических талантов не числит! Хотя о нем, болезном, и речи-то не было… У тебя-то что там, в спецхране, а, пацан? Зуб даю, немаленькая какая-нибудь шиза зашкерена…

С очкастым Антон некогда познакомился через Яшку, нынешнего израильтянина, своего сокурсника по Бауманке. Никешу отличала чрезмерная, слегка пугающая последовательность в реализации каких-то собственных идей, о которых мало кто (если вообще кто-нибудь) знал. Эта упертость, похоже, и заводила его постоянно суицидальные крайности: то на игле чуть до передозняка не досидится, то в горы полезет и под лавину угодит… Антон прикинул, что если кто и в курсе причин таких зигзагов, то разве что толстый Кармин, в православной коммуне которого Никеша в свое время отирался. С ним, харизматиком-исповедником, очкастый, может, и говорил тогда по душам…

…Да что ты на меня вылупился как влюбленный пидор? — подумал он в адрес Марата, что по-прежнему разглядывал его: не то изучающе, не то настороженно… Тоже мне, Икс-мэн…

— А по поводу всяких уникально-чудесных человеческих способностей, — ядовито произнес Антон, — послушайте одну историю. Довольно поучительную, а главное, абсолютно реальную. Жил, не очень давно, по-моему, в Москве, хотя не буду врать, один мужик, искренне уверенный в наличии у себя чудесного дара. А именно, способности пить стаканами тосол без всякого вреда для здоровья. Обычный антифриз — чистый, неразбавленный. Эту способность он охотно демонстрировал желающим, включая журналистов, которым наблюдать и описывать процесс, естественно, очень нравилось. И даже фиксировать на «бетакам». И вот однажды мужик устроил для телерепортеров очередную показательную дегустацию. Собрались операторы, он нацедил полный стакан тосола, перекрестился, выдохнул — и залпом приговорил. И как всегда — хоть бы хны. Ему поаплодировали, собрали аппаратуру — и тут прибегает еще одна съемочная группа, опоздавшая к основному действу и страшно от этого расстроенная. И начинают они уговаривать героя дня, раз уж он такой уникум, повторить все на бис. Ну, поскольку тот и впрямь в себе не сомневался, налил следующий стакан, встал перед камерой, мужественно выпил… и благополучно, прямо в кадре, врезал дубаря. Вот.