Алексей Евдокимов - Ноль-Ноль

— Потому что Мас его тоже знает. Я думаю, дело было так: она позвонила, ну, спросила, куда попала, объяснила, что вот, ей прислал кто-то номер, только подписаться забыл. Ну, они, наверное, стали выяснять, нет ли у них общих знакомых, и вышли на Никешу…

— А почему Масарин вообще стал с ней разговаривать?

— Это как раз, по-моему, не странно. Мас — он любитель потрепаться. Его вообще прикалывают новые люди, новые знакомства… Он такой… коммуникабельный… авантюрного склада…

— Не знаешь, дозвонилась она до Рузова?

— Знаю. Не дозвонилась. Он в Израиль уехал, и у него роуминга не было.

— А тебя они не вспомнили, выходит? Карина с Масариным?

— Ну, я-то с Масом едва знаком… — сказал Антон и тут же понял, что — зря.

— Как это — едва знаком?

…С другой стороны, найдет этот Артем Маса — и что тот ему скажет? Дай бог, чтоб вообще меня вспомнил…

— Лично, — сказал Антон, — мы с ним толком и не общались никогда. Несколько раз пересекались в каких-то компаниях…

Бритый вперился подозрительно:

— Но ты, я смотрю, о нем много знаешь…

Антон, держа салфетку у носа, независимо шевельнул бровями:

— От общих знакомых…

— Что, выходит: ты о нем знакомых расспрашиваешь, но лично стараешься не общаться?

Они некоторое время смотрели друг на друга.

— Стесняюсь, — сказал Антон.

— Или по фазе двинуться боишься? — чуть дернул Артем кривоватым ртом. Но глазки у него были — ух, неприятненькие…

— А ты значит, веришь в это? — Антон постарался быть максимально саркастичным. — В чудесные способности Маса?

— А ты?

— Я? — Хмыкнул. — Нет, — ответил с терпеливостью преподавателя в школе для умственно отсталых. — Я не верю.

— Ты вот не спросил, кто такой Витька… — неожиданно сказал Артем, доставая очередную сигарету.

— Какой Витька?

— Ну почитай еще раз эсэмэс.

Антон снова взял «Нокию». «Насчет Витьки. Попробуй позвонить…»

— Я знаю, кто такой Витька, — произнес он после паузы. — Парень вроде ее последний?..

— А знаешь, что с ним произошло незадолго до ее смерти? Недели за полторы?

— В Склифосовского он, по-моему, попал. Навернулся с высоты или что-то такое…

— А знаешь, что с ним перед этим творилось?

— Что?

— Что-то вроде реактивного психоза. Внезапного временного помешательства. И не исключено, что его полет из окна был вызванной психозом попыткой самоубийства. Как это часто бывает.

— Только не говори, что Витька тоже с Масом общался… — Антон на всякий случай продолжал косить под дебила.

Они в очередной раз переглянулись.

— Они неплохо знакомы, — бритый затянулся. — Но в прошлом августе, когда этого Аверьянова, Витьку, сглючило, Масарина в России не было. Давно уже не было. И с Аверьяновым они практически не общались — ну, пока в разных концах Европы сидели. А в августе, как раз буквально накануне Витькиного психоза, вдруг стали созваниваться вовсю, судя по сотовой детализации. И в ту неделю, что Аверьянов по всей Москве от бесов бегал, Масарин ему регулярно эсэмэски слал.

— Ну а сам Аверьянов что по этому поводу говорит?

— Говорит, что ничего не помнит.

— Как это?

— Падая из окна, он получил черепно-мозговую. Типа ретроградная амнезия. Я у врача спрашивал — тот говорит: возможно, хотя и довольно маловероятно. Во всяком случае, чтоб выпала аж целая неделя и до сих пор не восстановилась.

— То есть он врет, что все забыл?

— Не исключено.

— Зачем?

Артем пожал плечами.

— При реактивных психозах, — добавил, — тоже, между прочим, амнезия бывает.

Они помолчали.

— И начался этот психоз со звонков Ивара? — переспросил наконец Антон, не скрывая скептической гримасы.

— По крайней мере, совпадает по времени.

Антон откинулся на стуле. Зачем-то заглянул в пустую чашку… покосился в очередной раз на бычка через столик (Тот, несмотря на сугробы за окном, был в черной футболке без рукавов, заботливо открывающей надутые бицепсы; сидел, демонстративно игнорируя окружающее, с тем выражением лица, с каким любуются собой в зеркале, даже глазки чуть прищуря, и в течение всего времени, что Антон на него поглядывал, поочередно базарил по двум мобилам брезгливым голосом. На столе перед ним стояла одна-единственная банка «Пепси-колы».)

Антон перевел взгляд на Артема.

— Ну ладно… — произнес с нескрываемой уже издевкой, возя салфеткой по носу. — Но что ты собираешься у Маса спрашивать? «Правда ли, что ты по телефону людей с ума сводишь? Признавайся, сука, как ты это делаешь?»