Алексей Евдокимов - Ноль-Ноль

Тут между стволами и прутьями тоже настаивался клочковатый туман — не слишком вроде бы густой, — подлую сущность которого Витька оценил, лишь начисто потеряв направление, перестав видеть что-либо, кроме этих самых прутьев, стволов и тумана. Он остановился и прислушался.

Пощелкивали, позвякивали над головой птицы. Где-то монотонно бухала, словно ведя отсчет, собака. Потом прилетел с железной дороги гулкий долбеж товарняка, но с какой именно стороны, понять было невозможно. Только сейчас Витька сообразил, что даже не отлил еще спросонья — и долго орошал бледной струей рельефный в зеленых лишаях березовый комель, островки полосатой коры на котором смотрелись остатками плохо содранных обоев.

Чувство потерянности охватило вдруг его. В этом тумане, втихаря сожравшем мир, в этом месте, где на глаза не попадалось даже мусора, можно было вообразить что угодно. Что он и в самом деле уже не вполне ЗДЕСЬ… Что если идти сейчас, положившись целиком на интуицию, и если интуиция не подкачает… Новое предчувствие, совсем смутное, само себя шугающееся, шевельнулось где-то в почти недоступной глубине. Витька закрыл глаза и попробовал прислушаться к себе, но не разобрал ничего, кроме частых пинков сердца.

Он пошагал дальше — благо, какая-то тропка тут все-таки, кажется, имелась: хилая, почти заросшая, разветвляющаяся… Скоро он и сам не знал, тропа ли под ним или просто очередная проплешина в траве. Так что шел исключительно по наитию, тем более, что и туман, как показалось Витьке, становится гуще: в нем почти не различить уже было просветов в деревьях и кустарнике. Сыроватая зябкость заползала под майку. Витька, словно сам того не заметив в тумане, перебрался из подзагаженной поселковой рощицы в нормальный дикий лес. Стволы пошли какие-то могучие, в странной формы наростах… А — не: вон, бутылка валяется… Он пнул ее кроссовкой. Что-то с ней было не так. Бутылка как бутылка, стеклянная, темно-зеленая, вроде винной — но с дырой в боку. Неровной дыркой, будто прогрызенной… в стекле. Причем бутылка не разбилась… Прикол…

Витька пер уже порядочное время, а лес (и впрямь лес!) и не думал кончаться. Он и не ведал, что в окрестностях Омутища имеются столь серьезные заросли…

Не сразу он понял, чего еще не хватает. Звуков. Витька специально прислушался повторно. Ага… Так и есть. В смысле — нет. Ни единой птицы, ни далекого поезда. Тишина звукоизолированного бокса: плотная и неестественная. Витька почувствовал, что ему становится несколько не по себе.

Скоро он опять остановился — перед ним в земле была дыра. Странной симметричной формы: формы широкой улыбки (метров пять между уголками «губ»), с осыпавшейся, оплывшей землей по краям. Но не яма, именно дыра. Колодец. Шахта. Дна Витька, осторожно приблизившись, не разглядел. И вообще ничего не разглядел. Темень. Чернота.

Он вытянул руку — да… Из дыры слабо шел воздух. Чуть теплее окружающего. И запах… запашок… Чего-то вроде знакомого, но нелепо-неуместного… Чего-то кондитерского…

Он осмотрелся. Туман стоял со всех сторон занавесом в бесконечное количество марлевых слоев. Если таращиться в него долго, можно было различить смутное колыхание: словно кто-то в этих слоях пошевеливался, тревожа марлю. И тишина такая, что сквозь нее проступает потусторонний шорох: то ли крови в ушах, то ли чего-то вовсе непредставимого…

Будто полузамазанные грязно-белой краской (вернее — «запыленные» из баллончика) висели фрагменты веток: ни листик не шелохнется. Они, листья, в этом освещении обесцветились, казались такими же серыми, как ветви, стволы. Статика монохромной фотографии: эдакой художественно-размытой…

Витька сделал пару шагов, дотянулся до низкой кроны. Что за дерево? Он не смог определить. Ощупал листья. Они были пластмассово-жесткие, с режущими краями. Жестко прикрепленные к черенкам, как те — к ветке. Тоже — пластмассовой…

Шорох, шепот, шелест в черепе нарастал медленно, но верно. В нем различались уже какие-то интонации…

Витька резко повернул голову на движение в тумане: в этот раз близкое, явное. Что-то большое и темное бесшумно прошло всего под парой полупрозрачных занавесок Он отступил на шаг, чувствуя ледяную щекотку мурашек на висках, хребте и пояснице. Нет, ничего…

Нет, — снова, еще ближе!.. Сейчас даже на миг проявился контур: толстая горбатая туша, словно здоровенной свиньи, кабана, только с двумя тяжелыми опущенными головами…

Наверное, от неожиданности он отступил на шаг, и в ту же секунду земля под ним мягко подалась, осыпаясь в дыру, в яму, в ухмыляющуюся пасть, спиной к которой он стоял. Витька загреб руками в инстинктивной попытке удержать равновесие и опрокинулся навзничь, в тепловатую черную пустоту…