Майкл Коннелли - Черное эхо

— Почему вы позволили им въехать?

— Кто сказал, что мы позволили? Вы должны понять, детектив Босх, что значительная часть этих сведений была сведена воедино уже постфактум.

Эрнст поднялся с места. Это была вся информация, которую он отструктурировал для них на сегодняшний день.

Босх не хотел идти обратно в Бюро. Полученные от Эрнста сведения подействовали на его кровь, как амфетамин [44]. Ему хотелось пройтись. Поговорить, побушевать, излить обуревавшие его чувства. Когда вошли в лифт, он нажал кнопку вестибюля и сказал Элинор, что они идут на улицу. Рабочие помещения ФБР сейчас казались ему тюрьмой. Он нуждался в большем пространстве.

В любом расследовании Босху всегда казалось, что информация должна поступать медленно, но верно — подобно тому, как песок медленно, но верно натекает сквозь узкую перемычку песочных часов. В какой-то момент в нижней части оказывается больше. И после этого песок в верхней половине как будто начинает двигаться быстрее, пока весь сразу, каскадом, не устремится в узкое отверстие.

Именно в этой точке расследования они находились сейчас с делом Медоуза, с делом об ограблении, со всей этой историей. Разрозненные факты начинали складываться в картину.

Через главный вестибюль они вышли из здания на зеленую лужайку, где на полукруглой площадке возносились девять флагштоков и восемь разных флагов плюс флаг штата Калифорния лениво полоскались на ветру. В этот день здесь не было никаких пикетчиков. Было тепло и не по сезону душно.

— Нам обязательно говорить о деле именно здесь? — спросила Элинор. — Я бы с большим удовольствием осталась наверху, где у нас под рукой были бы телефоны. Ты мог бы выпить кофе.

— Я хочу покурить.

Они двинулись в северном направлении, к бульвару Уилшир.

— Представь себе. Идет семьдесят пятый год. Сайгон вот-вот падет, к чертовой матери. Капитан полиции Бинь платит неким людям, чтобы те вывезли его из страны вместе с принадлежащей ему долей бриллиантов. Кому он заплатил — мы не знаем. Но мы точно знаем, что он обеспечил к себе постоянное отношение как к высокопоставленной персоне. Большинство людей спасаются по морю, бегут на судах и лодках — а он летит. Всего четыре дня ему понадобилось, чтобы добраться от Сайгона до Штатов. Его сопровождает американский военный советник на гражданской службе, для того чтобы помочь уладить все формальности. Это Медоуз. Он...

— Возможно, сопровождает, — уточнила она. — Ты пропустил слово «возможно».

— Мы сейчас не в суде. Я буду излагать так, как я это вижу, о'кей? Потом, если моя версия тебе не понравится, ты расскажешь по-другому.

Она подняла руки, показывая, что сдается, и Босх продолжал:

— Итак, Медоуз и Бинь вместе. На дворе семьдесят пятый год. Медоуз исполняет функции кого-то вроде телохранителя при беженце. Понимаешь, он ведь тоже оттуда уезжает. Он мог знать, а мог не знать Биня по своей предыдущей деятельности, связанной с оборотом и распространением героина. Есть вероятность, что знал. Вполне возможно, что он вообще все время работал на Биня. Сейчас он опять-таки может знать, а может и нет, что именно Бинь везет с собой в Штаты. Не исключено, что по крайней мере догадывается.

Босх замолчал, чтобы привести в порядок мысли, и Элинор нехотя подхватила нить:

— Бинь забирает с собой важную черту своей вьетнамской ментальности — неприязнь к банкам и банкирам. У него есть и еще одна проблема. Его деньги не кошерные. Его доходы нигде не задекларированы, официально они не существуют, и он не имеет права ими владеть. Он не может положить их в банк обычным путем, потому что тогда тайна всплывет и ему придется держать ответ. Поэтому он хранит свое немалое состояние самым удобным, после банковского вложения, способом — в сейфе банковского хранилища. А куда мы идем?

Босх не ответил: он был слишком поглощен своими мыслями. Сейчас спутники находились на Уилширском бульваре. Когда на светофоре зажегся зеленый, они вместе с потоком людей двинулись через дорогу. Оказавшись на другой стороне улицы, повернули на запад и двинулись вдоль живой изгороди, окаймлявшей ветеранское кладбище. Босх снова перехватил инициативу:

— Итак, Бинь помещает свою долю добычи в сейф. Теперь он в качестве беженца начинает воплощать великую американскую мечту. Правда, он богатый беженец. А тем временем возвратившийся оттуда же, с войны, Медоуз не может вписаться в мирную жизнь, не может найти свое место. Он не в силах преодолеть старых привычек и начинает заниматься кражами со взломом. Но здесь все не так просто, как в Сайгоне. Он попадается, проводит некоторое время в заключении. Выходит на свободу, вновь попадает в тюрьму, снова выходит, затем помаленьку переключается на более серьезные преступления и за пару банковских ограблений мотает сроки уже по федеральным тюрьмам.