Стивен Соломита - Взмах ножа

Замечтавшись, он машинально свернул на Морис-авеню, проехал несколько кварталов и затормозил у маленькой итальянской кулинарии. Толстячок за прилавком улыбнулся, узнав его.

— Вам как всегда? — спросил он.

Джонни ответил ему улыбкой. Он был приветлив с этим толстячком, хотя не собирался оставаться тут в постоянных покупателях, несмотря на то что сам выбрал этот магазин, подальше от торговых центров. И все же, если его фотография однажды появится на телевизионном экране, этот парень заявит о нем в ту же минуту.

— Добавьте фунт немецкого салата. И кока-колу.

Джонни вышел на улицу и застыл. Происходившее на другой стороне заставило его напрячься: два полицейских и негр, лицом к патрульной машине. Негр стоял «в позиции», с широко раскинутыми руками, прижатый к капоту, и громко возмущался.

Пусть к нему лично это не имело никакого отношения, но когда на негра надели наручники, Катанос ощутил холод металла на своих запястьях. Он десятки раз был на его месте и знал это чувство бессилия перед унижением, которому тебя подвергают.

Джонни поправил зеркало заднего вида, но с места тронулся не сразу. Остаток пути он проделал в прежнем состоянии напряжения. Он уже смотрел в оба, изучая лица, окна, двери. И, свернув на Пятьдесят девятую улицу, он сначала осмотрел улицу, отметил, что тротуары, пусты, затем оглядел машины на парковке и обратил внимание на женщину в форме транспортной полиции. Она что, штрафы там выписывает? Будто не знает, что это тихий жилой район. Стоит ли дежурить здесь, если на Гранд-авеню у нее был бы наверняка отличный улов. Вряд ли она здесь живет — белый район.

Джонни переводил глаза с машины на машину в поисках удобного места для наблюдения, но ничего не нашел и, не взглянув в сторону Леоноры, проехал мимо нее, затем в конце квартала повернул еще раз и остановился. В машине стояла нестерпимая духота, он заставил себя просидеть там еще десять минут, не сводя глаз с секундной стрелки часов. Больше всего ему хотелось смыться, пока не поздно. Потом он позвонит домой, выяснит, все ли в порядке. Конечно, это значит, что сегодняшние планы срываются. А потом предстоит долго выяснять отношения с Музафером и другими. Кроме того, вряд ли это Федеральное бюро: они же не сумасшедшие, чтобы посылать в белый район, каким был Риджвуд, цветную. Джонни вышел из фургона и направился к перекрестку Пятьдесят девятой роуд и Шестидесятой линии, скользнув глазами по Леоноре, сидевшей на том же месте. Он дошел до следующей улицы и свернул на ту узкую дорожку, по которой два часа назад пробирался к дому Мудроу.

У входа в подъезд он сунул руку в скворечник, который там устроили по настоянию Джейн. Птицы не прижились в скворечнике, но ему не было дела до птиц; он нащупал заряженный револьвер 38-го калибра, который держал там, несмотря на запрет Музафера.

Джонни быстро вынул пистолет из промасленного бумажного пакета. Теперь, с привычной тяжестью в руке, он чувствовал себя увереннее, но тревога его не оставляла. Дверь черного хода оказалась открытой, что уже опасно. Значит, все это не случайно. Войдя в квартиру, он услышал голоса: Музафера в кухне, и еще один, незнакомый, в гостиной.

— Вы хотите сказать, что нашли нас без посторонней помощи? Но это невозможно.

— Вообще-то мне рекомендовал вас один парнишка по имени Пако. Он просил передать привет Терезе. И конечно, Джонни. Когда он появится.

— Когда Джонни придет, вы всех нас убьете? — Тереза никак не могла поверить в это. Политических заключенных в Америке не казнили. Это могло произойти в Южной Америке. Или в Израиле, в исключительном случае. Но только не в Америке.

— Что верно, то верно.

— Не верно. — Джонни, определив, что чужак там один, вошел в комнату с револьвером в руке. — На этот раз совсем не верно. — В других обстоятельствах он бы убил незнакомца без лишних слов, но ему надо было выяснить, был ли с ним кто-нибудь еще, и существует ли какая-нибудь связь между-женщиной в коричневом «Плимуте» и этой тушей у окна. Поэтому он не стал стрелять сразу и тут же пожалел об этом. Незнакомец схватил свой револьвер, лежавший рядом с телефоном, прежде, чем Джонни нажал на спуск.

Два выстрела прогремели почти одновременно. Мудроу упал, пистолет выпал из его рук на пол. Джонни, невредимый, но оглушенный звуком выстрелов, стоял, не шелохнувшись, ожидая увидеть кровь на рубашке Мудроу. Пуля должна была убить его сразу. В крайнем случае — ранение, и достаточно серьезное. Но даже кровь на его рубашке не проступила. Более того, человек поднялся с пола.