Стивен Соломита - Укрепленный вход

Порки. Однажды он притворялся больным так долго, что этим заинтересовался офицер, наблюдающий за внутренней дисциплиной на службе. В результате Данлепу приказали явиться в кабинет капитана Серрано — начальника полицейского участка. Капитан объяснил, что у сержанта есть только две возможности: либо оставаться офицером по профилактике преступлений, либо раньше положенного срока выйти в отставку. Но Данлеп не надеялся ни на продвижение по службе, ни на перевод в другой полицейский участок, ни на работу в ином качестве.

— Слушай, — сказал ему Серрано, — да встряхнись ты наконец! У тебя прекрасная работа. Ты можешь заниматься ею, пока тебе не стукнет шестьдесят пять. Ты каждый день надеваешь аккуратный костюмчик, не то что те, кто сидит на унитазе, чтобы выследить каких-нибудь наркоманов. Что тебя не устраивает? Это же просто рай земной!

— Тогда почему никто не идет на эту работу? — спросил Данлеп.

Больше всего его беспокоило то, что он не был настоящим фараоном. Другие копы рассуждали о задержании на улице, драках, арестах. А Порки Данлеп держал язык за зубами, сидя в комнате отдыха. Он даже предпочитал не появляться в барах для полицейских.

— Большинство фараонов — глупые дети. Они играют в ковбоев и индейцев, — терпеливо объяснял Серрано.

— Ведь они смеются надо мной, капитан! — простонал Данлеп, — лучше бы я был постовым. Меня же никто не уважает!

— Чушь собачья! Делай свою работу или подавай заявление об уходе. В каждом участке должен быть офицер по профилактике преступлений. И на моем участке этот офицер — ты.

В первые же два года Порки Данлеп сильно прибавил в весе — с семидесяти пяти фунтов до ста восьмидесяти пяти, он раздулся, как баллон. Но всем было наплевать, будто он человек-невидимка. За все это время сержант отработал тексты четырех своих основных речей: о наркотиках, ограблениях, преступлениях на улице и квартирных кражах. В зависимости от места, куда его приглашали, он читал одну из этих лекций. Выбор зависел от того, какое преступление в тот день было самым шумным или какая возрастная группа его слушала. Ежегодно он читал даже лекции старшеклассникам, рассказывая об опасностях, которые таятся в наркотиках. Естественно, многие уже слышавшие его ученики помнили прошлогоднюю речь и просто покатывались со смеху, когда Пол Данлеп описывал агонию человека, который, пристрастившись к героину, пытался избавиться от этой пагубной привычки.

Так прошло восемь, десять, двенадцать, пятнадцать лет. Порки научился хорошо выполнять свою работу. Некоторые влиятельные жители района, в отличие от полицейских сто пятнадцатого участка, его зауважали. Порки даже специально вызывали, если было необходимо приободрить добропорядочных обывателей. Жизнь его текла скучно и монотонно, но зарплата была приличной. По вечерам частенько приходилось появляться на собраниях в той или иной организации. Он ощущал себя гражданским служащим, хотя на самом, деле был нью-йоркским фараоном в третьем поколении. И лучшего приятеля, чем домашний компьютер, он себе не желал. С его помощью, войдя в сеть своего участка, он получал доступ к файловой системе всего штата.

Можно представить себе крайнее удивление Порки, когда Сильвия Кауфман настойчиво постучала в его дверь, а затем вошла, не дожидаясь разрешения. Порки пребывал в полудреме, раздумывая о лекции, которую он планировал прочитать в Американском легионе, и об огромном количестве спиртного после. Это были приятные мысли. Гораздо более приятные, чем лицезрение старушки, которая без разрешения подвинула стул к его письменному столу и села.

— Вы офицер по профилактике преступлений? — спросила она.

— Да. Сержант Данлеп. — У Порки были приятные манеры, ибо он часто общался с влиятельными гражданскими лицами. Сержант привычно улыбнулся, размышляя, что означает этот визит. Обычно те, с кем он имел дело, не появлялись в полицейском участке, разве что им нужно подать жалобу. И тогда он советовал поговорить с детективом. — Чем могу быть полезен?

— Офицер внизу у входа сказал, что мне нужно обратиться к вам по поводу преступления, свидетельницей которого я стала. Мое имя Сильвия Кауфман.

Порки Данлеп заерзал на стуле, так как хорошо понимал — над ними обоими зло пошутили. Эта женщина, должно быть, сумасшедшая, и дежурный просто хотел от нее отделаться. В то же время он не хотел ее обидеть: на случай, если внучок старушки работает в системе Си-би-эс.

— А когда случилось это преступление? — спросил Данлеп. Он пытался вспомнить, как оформляют жалобу, поскольку не работал с такими документами уже много лет.